Если бы мне давали пенни за каждый раз, когда он это говорит, начнем с того, что я бы не была в этой грязи.
– Кроме того, – продолжает он. – Я не собираюсь упустить свой шанс стать твоим рыцарем в сияющих доспехах, только для того чтобы остаться здесь и послушать болтовню друзей моей сестры о фондовом рынке.
– Именно об этом вы, богачи, теперь разговариваете? – дразнюсь я, затаившись на своем сидении, когда свет фар проходит через заднее стекло моей машины.
– О, Боже, ты и понятия не имеешь, – ворчит он. – Клянусь, если бы я еще послушал о биржах, объемах и доходности, мне бы пришлось начать петь песню Linkin Park’s «One Step Closer» во все горло.
Я хихикаю:
– Боже, я бы с удовольствием посмотрела на это.
– Однажды я сделаю это ради тебя.
– Я буду настаивать на этом, – дразнюсь я, затем резко вздыхаю, когда фары приближаются.
Я оборачиваюсь, чтобы мельком посмотреть в окно, но не могу сказать, машина едет до смешного медленно, или же она остановилась. Я проверяю еще раз, чтобы убедиться, что двери закрыты, затем опускаюсь ниже на сидении.
– Хотя это должно быть на одной из твоих вечеринок. Такая фигня точно соответствовала бы тупым вечеринкам, которые постоянно устраивает моя мать. Кто–то постоянно о чем–то кричит, – я прикусываю язык, как только это произношу. Пока Бек знает, каким человеком является моя мать, он не нуждается в моем нытье о своей жалкой жизни. – Извини. Не хочу наговаривать на свою мать. Она просто добавила мне головной боли за последнее время.
– Полагаю, Клод «ковыряльщик в носу» порвал с ней?
– Разве он «ковыряльщик в носу»? Я думала, это был Валли.
– Нет, я абсолютно уверен, Клод – «ковыряльщик в носу». А Валли – «брови–гусеницы».
– Знаешь, что? Думаю, ты прав, – я на грани того, чтобы улыбнуться, только Бек может заставить меня сделать это, когда мы разговариваем о куче бывших моей матери.
Вообще–то, это была его идея, давать им клички, после того, как я сообщила, что мне тяжело запоминать их имена. Мы начали давать им причудливые прозвища, основываясь на их привычках и странных характеристиках, таких, как Клод «ковыряльщик в носу», Валли «брови–гусеницы «, Эд «застрявшие трусы».
Фары осветили мою машину, когда автомобиль остановился позади меня.
Черт, кто–то остановился.
Когда я сжимаюсь на сидении, кто–то стучит в мое окно. Повернувшись, я чуть не ударяюсь головой о потолок.
– Тебе нужна помощь? – парень за двадцать улыбается мне через окно. – Я не очень хорош с машинами, но и могу тебя куда–нибудь подвезти.
Я проглатываю судорожный вдох:
– Я в порядке. Вообще–то мой друг уже в дороге, чтобы забрать меня. Он будет здесь через несколько минут, – вру я. Беку понадобится, по крайней мере, двадцать минут, чтобы сюда добраться.
– Ты уверена? – спрашивает он, щурясь, чтобы получше меня рассмотреть через окно.
Я сглатываю:
– Я в порядке. Обещаю.
Его внимательный взгляд путешествует по моим выставленным на показ ногам, и я ерзаю на сидении, одергивая ниже край куртки.
– Ну, тогда хорошо, – он пялится на меня еще одно шумное биение сердца, прежде чем отправиться назад к своей машине.
– Виллоу, что, к чертям, происходит? – спрашивает Бек через сжимаемый мной телефон.
Выпуская неравномерный вдох, я обратно прикладываю телефон к уху.
– Какой–то парень просто остановился, чтобы посмотреть, не нужно ли меня куда–нибудь подвезти, – я бросаю тревожный взгляд в зеркало заднего вида на неподвижную машину. – Как далеко ты находишься?
– Я буду на месте где–то через десять минут, – говорит он. – Тот парень уехал?
– Нет. Он сейчас просто сидит в машине… хотя уверена, что он скоро уедет, – я надеюсь.
– Твои двери закрыты?
– Да.
– У тебя все еще есть тот перечный спрей, который я тебе купил?
– Да, он в бардачке, – я наклоняюсь через консоль, чтобы его достать. – Надеюсь, что он еще работает. Ты мне его дал вечность назад, – около года назад после того, как мне пришлось подбирать маму из какого–то подозрительного бара, и я подверглась нападению группы каких–то пьяных парней. Когда рассказала Беку о том, что произошло и как была напугана, он пошел и купил мне баллончик перечного спрея, и заставил пройти курсы самообороны.
Это Бек делает для меня, всегда присматривает за мной. Он был таким с тех пор, как мы были детьми, и пообещал мне в машине, что всегда будет рядом для меня.
В то время я верила, что он никогда не нарушит того обещания. Сейчас, когда я старше, то понимаю, что однажды, когда он влюбится, то станет рыцарем в сияющих доспехах для кого–нибудь другого. Кем бы она ни была, она будет очень счастливой, потому что Бек – замечательный. Идеальный. Но не для меня.