Мои пальцы обхватывают снежный шар.
– Это был не первый подарок, который ты мне дарил.
Его лоб морщится.
– В самом деле? Что еще я тебе дарил?
– То, чего больше никто никогда не дарил, – я протягиваю руку и переплетаю наши пальцы. – Безопасность.
Его губы дергаются в небольшой, грустной улыбке.
– Однако, это не настоящий подарок, принцесса. Ну, это не должно быть подарком. Это должно быть чем–то, что просто есть.
– Для меня это было подарком. Когда я была моложе, я, правда, много об этом думала, – чтобы у меня был кто–то жизни, кто заставлял бы меня чувствовать себя спокойно вместо того, чтобы постоянно пугать, – я смотрю на снежный шар, наклоняя его назад и вперед. – Я просто никогда не думала, что это произойдет. Затем случился ты, и все изменил. Иногда мне интересно, могло ли так стать, что я жила в этом месте и не превратилась в свою мать, потому что ты всегда был надежным?
Он фиксирует свой палец под моим подбородком и побуждает меня посмотреть на него. Когда наши глаза встречаются, облизывает свои губы.
– Я не думаю, что могу взять на себя полную ответственность за это. Думаю, что ты выжила в этом месте, потому что чертовски сильная.
Я улыбаюсь, затем придвигаюсь, чтобы его поцеловать. Прямо в тот момент, как наши губы соединяются, внутри дома становятся слышны голоса.
– Где вы, ребята! – сквозь хихиканье кричит Винтер. – И что вы делаете? Потому здесь действительно очень тихо.
Я слышу, как Луна с Греем что–то говорят, а потом смеется Ари.
Качаю головой, мои щеки краснеют. Пока я ей еще не сказала, что мы с Беком переспали, когда она озвучивала свои подозрения по телефону. Очевидно, что мой голос оживился, чего с ним не было неделю назад, что бы, черт возьми, это ни значит.
– Какой бы надоедливой она не была, мне нравится, что она заставляет тебя краснеть, – говорит Бек, ухмыляясь, пока легонько ласкает мою щеку.
Я улыбаюсь, но затем мое счастье быстро ослабевает.
– Подожди. Что мы им скажем?
– О чем? – он притворяется глупым, его бровь дразнящее поднимается.
– Знаешь о чем. Про тебя и меня, – я кладу руку ему на грудь, чтобы игриво пихнуть его, но он хватает мое запястье и рывком притягивает меня к себе, наши грудные клетки сталкиваются.
Он кладет руки на мою талию.
– Я уверен, что они уже знают.
– Откуда?
– Потому что это процесс растянулся на четыре года, а они все это время наблюдали за этим.
– Да, может быть... – сжимаю свои губы, не зная, что делать.
– Почему ты кажешься испуганной из–за того, что они узнают? – спрашивает он, пытаясь скрыть свою боль, но его глаза выдают правду.
– На самом деле, я не очень боюсь, что они узнают, – признаюсь я. – Я просто боюсь, что, когда они это сделают, все станет по–настоящему реальным. И станет гораздо сложнее потерять то, что у нас есть.
– Я никуда не собираюсь, – уверяет меня он, нежно целуя в губы. – Прекращай слишком много думать и просто признай, что мы с тобой принадлежим друг другу. Мы реальны, и ты меня не потеряешь. Ты хочешь меня, а я хочу тебя.
Я киваю, меня охватывает нервное состояние, когда Винтер заходит в мою комнату.
Она одета в темно–пурпурное платье, ее волосы вьются, макияж безупречен, и она щеголяет на каблуках.
– Думаю, что просила тебя одеть что–нибудь удобное, – говорю я ей, понимая слишком поздно, что руки Бека все еще на моей талии. Я решаю отступить, затем принимаю решение остаться и принять то, что хочу, как и сказал мне Бек.
Ее глаза бросаются на руки Бека, и коварная ухмылка распространяется по всему ее лицу.
– Я знала, что по телефону ты казалась взволнованной.
– Что это значит? – спрашивает Ари, когда заходит в мою спальню. В отличие от Винтер, он внял моему совету, касательно одежды, и одел старую футболку и дырявые джинсы. Он один раз смотрит на нас с Беком, и облегчение омывает его лицо.
– Слава Богу. Черт, ну наконец–то уже.
Бек с гордостью ухмыляется, в то время как я становлюсь крайне смущенной.
– Секундочку, – говорю я, отступая в сторону Ари. – Ты не кажешься удивленным из–за этого.
Ари дает задний ход с виноватым выражением на лице.
– Послушай, я знаю, что ты имеешь в виду, и я просто хочу сказать, что считал, будто упрощал все.
Я скрещиваю свои руки.
– Как упрощает для меня все рассказ о том, что Бек и Винтер нравятся друг другу?
– Подожди, что? – Винтер поворачивается в сторону Ари. – Ты ей это сказал?
Ари пожимает плечами.
– Она всегда сходила с ума, когда Бек пытался приударить за ней или поцеловать, так что я подумал, что упрощу ей это, позволю ей думать, что Бек любит кого–то еще. Таким образом, она не должна была нервничать каждый раз, когда все мы были вместе.