– Ты действительно думаешь, что она это сделала?
– Да. И я нервничаю, ведь, когда она вернется из Вегаса, то будет пытаться разрешить своему новому бойфренду переехать ... если он так долго будет слоняться поблизости.
Его грудь раздувается от глубокого дыхания.
– Я хочу, чтобы ты в эту ночь осталась со мной и передохнула от того дома.
Я не знаю, что сказать. Я бы медлила ночь назад, но прямо сейчас, я правда, правда хочу. Что произойдет, если я снова попытаюсь сделать с ним грязные вещи, пока буду спать? Или что хуже, если спать не буду?
Он остается тихим в хоре голосов.
– Ты еще думала о переезде к Винтер?
– Я немного думала об этом, – признаюсь. – Я действительно хочу поговорить с Винтер, прежде чем принять какое–либо решение. Я уверена, что она не будет возражать, если я перееду... но мне нужно выяснить, какая арендная плата, и могу ли я ее себе позволить, – и мне нужно найти новую работу, и выяснить, какой должна быть моя зарплата.
– Ты всегда просто можешь переехать ко мне, – он нежно целует меня в шею, в результате чего мои глаза закатываются, а спина выгибается. Он испускает очень слабый стон. – Позволь мне позаботиться о тебе.
Я открываю рот, чтобы возразить, напомнить ему, что мы слишком близки к тому, чтобы нарушить правило, но в итоге я зеваю.
Подожди. О чем мы говорим?
– Я устала. Думаю, что готова ко сну.
– Не засыпай пока, – он снова трется своими губами по моей шее, прямо по бьющемуся пульсу. – Я хочу провести с тобой чуть–чуть времени и немного поговорить.
Обычно я бы спорила, но он кажется таким отчаявшимся.
– Я постараюсь бодрствовать чуть дольше, и позависать некоторое время. Хотя мне может понадобиться немного кофе.
Он опускает мои руки к бокам, возвращая свои ладони к моей талии.
– Что если мы сделаем перерыв и выйдем на улицу? Подышать чуть–чуть свежим воздухом? Посмотрим на звезды? Я думаю, что сегодня вечером должно быть затмение.
Я киваю, еще раз зевая. Свежий воздух. Снаружи. Вдали от людей. Звучит здорово.
– Давай это сделаем.
Толпа людей расступается, когда Бек сплетает свои пальцы с моими, и покидает вечеринку, уводя меня за собой. Я готова выйти на улицу, но когда мы достигаем большой, недавно перестроенной кухни, двое парней и девушка останавливаются, чтобы пообщаться с Беком, жалуясь на школу, на то, что происходит в местных клубах, и рассказать о последней сплетне, которая обсуждается на восточной стороне Риджфилда, так же известной, как шикарная, тусовочная сторона города. Бек продолжает одаривать меня косыми взглядами и закатывает глаза, и мне приходится прикусывать губу, чтобы не рассмеяться.
Чем дольше мы там стоим, тем ближе ко мне подкрадывается трезвость, и тем больше я вспоминаю, кто я и откуда родом.
– Я слышал, что ты подумывал обменять свою машину на Бентли, – говорит Беку чувак с вьющимися, светлыми волосами и толстой шеей.
– Первый раз слышу, – Бек делает глоток своего напитка. – На самом деле, Бентли не в моем стиле. Мне нравятся вещи, не так сильно бросающиеся в глаза.
Брови толстошеего хмурятся, а блондинка, которая стоит рядом с ним, со слишком большим количеством теней на веках и в слишком маленьком платье, закатывает глаза.
– О, Беккет, ты живешь, отрицая очевидное, – она кусает свои губы, наматывая на палец прядь волос. – Ты богатый, избалованный ребенок так же, как и все мы, кому нравятся дорогие, кричащие вещи. Ты можешь с таким же успехом просто владеть ими.
Я морщу свой нос при использовании его полного имени. Бек ненавидит, когда люди обращаются к нему, используя имя «Беккет», потому что именно так называет его отец. Эти люди не относятся к нашей группе друзей. Они – его друзья, и странно стоять здесь, наблюдая за разницей. В смысле, я знала, что у Бека есть другие друзья за пределами нашей группы, но не представляла себе их, как богатых снобов.
Я не живу, отрицая очевидное, – настаивает Бек. – Я просто обращал внимание на то, что мне не нужны дорогие, кричащие вещи. Это все. Так что расслабьтесь.
– Ты имеешь в виду, как твоя машина. Или твой дом, – блондинка окидывает вкрадчивым взглядом просторную кухню с высоким сводчатым потолком. – Даже девушки, с которыми ты встречаешься – высокого класса. Ее внимательный взгляд скользит ко мне. – Ну, обычно.
– И на этой ноте, – я поворачиваюсь к задней двери и выхожу, позволяя исчезнуть их голосам, когда делаю еще один глоток своего Джека с колой.
Мне бы следовало знать лучше и уйти с самого начала. Я знаю, какими могут быть богатые люди. Клуб, в котором я работаю, переполнен богатыми людьми, которые любят кричащие вещи и хвастаться тем, что богаты, и заставлять других чувствовать себя неуютно, если это не так. Тот факт, что я там работаю, то, что я делаю... то, что Вэн хочет, чтобы я делала... может просто оправдать взгляд той девушки.
Я думаю о том, где была сегодня вечером, во что была одета, что делала. О том, что, смотрясь в зеркало, я вижу свою мать в отражении.
Блондинка права. Я определенно не высокого класса.
Я на самом дне. На самом–самом дне.
Глава 13
Виллоу
Не знаю, как долго я стою на улице, дожидаясь Бека. Это могут быть секунды, минуты, часы – я слишком пьяна, чтобы иметь представление о времени. Я знаю, что проходит достаточно времени, чтобы я прикончила свой напиток и вернулась к пьяному и комфортному онемению.
Легкий ветерок сдувает пряди моих длинных каштановых волос мне в лицо, когда я случайно натыкаюсь на перила на заднем крыльце и глазею на поле сразу за задним двором Бека. Я не уверена, что делать, стоит ли мне вернуться внутрь или пойти к машине и исчезнуть на несколько часов, пока не протрезвею. Я могла бы найти комнату, чтобы исчезнуть там, но сомневаюсь, что можно найти пустую комнату, учитывая, сколько здесь людей.
Может, мне просто стоит лечь на крыльцо и уснуть. Это кажется хорошей ...
Задняя дверь открывается со скрипом.
– Эй, извини за Титзи, – говорит Бек. Нервирует то, какой успокаивающий эффект оказывает на меня его голос. – Она иногда может быть сукой. Не волнуйся; я напомнил ей об этом
– Ее зовут Титзи? – я смотрю на него, пока он подходит ко мне.
Он прикусывает свою нижнюю губу, сдерживая улыбку.
– Что не так с Титзи?
– Я не знаю. Это звучит просто ужасно похоже на «легкомысленная»… – я кладу свои руки на перила. – И сиськи, – у меня такое чувство, что я должна быть смущена этими словами, но не могу собраться с силами, чтобы меня это достаточно взволновало. [примечание: имя девушки Titzi, легкомысленный – ditzy, ну а сиськи – tits]
Спасибо, господин Джек Дэниэлс, что спасаешь меня от смущения.
Бек разражается смехом.
– О, Боже мой, неужели моя сладкая, маленькая Виллоу только что сказала «сиськи»? – он оборачивается, упираясь локтями в перила, и косится на меня. – Сколько ты уже выпила?
– Не слишком много, – лгу я. – И раньше я говорила слово «сиськи».
Он подавляет смех.
– Нет, ты этого не делала. Ты никогда не говоришь грязные слова, только на своём уроке анатомии или на чем–то подобном, что относится к науке.
– Я говорю, «блять» что не является научным, – обиженно замечаю я. Почему все думают, что я такая ханжа? Почему мне вдруг не все равно? Потому что ты пьянаааая. – И слово «член».
– Это не то же самое.
– Как ты различаешь?
– Из–за того, как ты используешь эти слова.
Озадаченный сигнал отплясывает в моем опьянённом алкоголем разуме.
– На самом деле, я понимаю, о чем ты говоришь. Я не такая невинная, какой ты пытаешься меня сделать, – даже и близко не такая.
– Это не то, что я пытаюсь сказать, – он жует свою нижнюю губу, и все мое внимание сосредотачивается на его рте. – Когда ты используешь такие слова типа «хер», «трахаться» и «член», ты это делаешь потому, что разозлилась, правильно?