– Когда ж меня спрашивают, «О чём же ты молишься, Аполлоний?»… Я всегда отвечаю, – «О Едином… о Справедливом… о Жертвенном… всегда о Едином… Справедливом, и Жертвенном…». Молюсь о Справедливости… да не убудет Справедливости… да не убудет и Единства… да не убудет в мире Жертвенности… а лишь прибудет… а лишь прибудет… Молюсь ещё я о законах, – никто не должен нарушать законы… Молюсь о мудрых, – да будут мудрые бедны… Да будут мудрые бедны с тем, чтобы не разменивать им мудрость на жажду наслаждений, и гнусные пороки… о прочих бедных я молюсь, – да, прирастут богатством добрые и бедные… но только праведным богатством, полученным законным трудовым путём… Те добрые и бедные трудяги… И боги слышат… и боги слышат тот тихий молитвенный во благо ближних голос, коль молится им человек… коль молится им человек радеющий за сирых, и обиженных… за прочих молится сей человек… он за себя не молится… За прочих молится… за прочих молится… Тот человек… он молится… богам он молится, кто рядом с нами… одна у нас с богами крыша… мы рядом с ними… они находятся средь нас… они заботятся о нас… И вдохновляют нас… а если что нам удаётся, – они так трепетно, так вдохновенно, гордятся нами… гордятся нами… Те боги с нами… мы молимся им – любимым и благим богам… а также святым… вдохновенным пророкам, что рядом… что с нами… Всё знают о нас… что с нами… и всякий мудрец молящийся высшим, доподлинно знает, – вот эти святые… пророки… и те кто зовутся «богами»… все «высшие» с нами… они рядом с нами… рядом с ними и мы… мы рядом с богами… Мы молимся им… тем кто рядом… Мы – боги… и боги те с нами… и боги те с нами… и с нами те богами… Мы и они… Мы и они… мы с ними… а боги те с нами… Мы боги… и с нами они… Мы. и они… Мы. и они…
– А мне – то что… Что мне за дело до этой вашей добродетели… коль эта ваша добродетель мне глубоко противна… коль эта ваша добродетель столь мне противна… фальшива и пошла… да, эта ваша пошлая ничтоже – добродетель фальшива, и пошла… достойно ж жизни лишь то – что пишется скрижалями на полотне сверхновой жизни безумной кровью сверхчеловека – воина… жизнь пишется лишь свежей кровью воина… Да, кровью… именно лишь свежей кровью воинов жизнь движется, и пишется… лишь кровью воина… лишь именно вот этой кровью воина она и пишется, и движется… а то что пишется священной кровью воина… а то что пишется лишь свежей кровью воина… лишь это – и достойно жизни… лишь это и достойно жизни… иль смерти… блаженной смерти воина… поскольку кровь есть дух – душа Сверхчеловека Воли… именно кровь есть дух Сверхчеловека… его истинный дух!.. и потому… лишь это достойно истинной жизни… Лишь это… достойно… Лишь это… Лишь это… и вот я уже смотрю вниз, потому что я уже поднялся… потому что я уже ничего не боюсь… никакой крови я уже не боюсь… ни своей, не чужой… да я уже ничего не боюсь… ничего не боюсь… Не своей, не чужой, пролитой крови… ничего не боюсь… Льётся кровь… По земле льётся кровь… Льётся реками кровь… а я не боюсь… вот я не боюсь… Я, Сверхчеловек… и я не боясь… не боясь не потоков не рек свежей крови… во имя Священной Войны… во имя святой Власти Сильного… Да, я не боюсь… Я крови уже не боюсь… Льётся реками кровь… А я не боюсь… Вот я не боюсь… Кровь льётся и, льётся… А я не боюсь… А не боюсь…
– (призрак Авеля рвёт сковавшие его цепи, и под пение восхищённых богов тем самым выходит на свободу) А вот ещё случай из моей жизни, – жизни мудреца Аполлония… Случай из жизни моей… Закашлялся как – то Рим… напала на Рим лихая болезнь, – римляне стали хрипнуть повально… Вечный Город заныл, заскрипел, хриплым голосом… Храмы же наполнились теми, кто молил о здоровье богов… Сам Нерон загнусавил завыл, вместо пенья, отвратительным мерзким, словно скрип на ветру старых виселиц, голосом… Он не мог больше петь… Петь не мог свирепевший в те дни… издававший вместо голоса мерзкий храп обезумивший в плаче своём в невозможности петь достославный Нерон… Аполлоний ж смеялся при том, – говорил, – это боги развлекаются так… эти боги смеются над нами… скоморохами стали наши весёлые боги… смеются при том… кривляясь при том… Скоморохи весёлые – те же боги… когда боги желают развлечься… посмеяться над нами… скоморохами скачут – те же боги… За смех над богами… Нероном… над хрипом его вместо пенья. Аполлоний был схвачен… и брошен в темницу… Не боги… Но слуги Нерона заточили пророка в темницу… Был назначен уже обвинитель… Погубиший «во славу Нерона» толпы, сонмы, людей… Погубивший великую тьму безвинных людей… и вот этот мерзкий палач – обвинитель, на неправом суде… стал размахивать свитком, утверждая, что в свитке содержится подписанный ранее приговор Аполлонию… в свитке – казнь Аполлонию… смерть Аполлонию… обвинённого в самых страшных грехах, – оскорбившего честь и достоинство… оскорбившего честь императора, то есть, – голос… священное пение самого императора… оскорбившего дар императора… Свиток открыли… и что же… О, чудо… совершилось тогда несомненное чудо… свиток был чист… ни строчки… ни буквы в том свитке на значилось… свиток чистый сиял абсолютной при том белизной… свиток чистый сиял… Обвинитель же после… уже после суда, коего так и не было… был казнён за подделку казённой бумаги… Обвинитель казнён был… Аполлоний был выпущен… Тигеллин ж, наставник Нерона… кто во всех преступлениях, подлостях, глупостях… поддерживал цезаря… обратился к пророку, – «Боишься ль, пророк, ты великого цезаря… Нерона боишься ль, пророк, ты могучего цезаря…». И ответил пророк Аполлоний Тигеллину, – «Нет… ни чёрта, ни цезаря, я не боюсь… Боги дали Нерону способность живых устрашать, и казнить… Мне же дали способность, – не боятся таких как Нерон… боги дали бесстрашие мне… Дали способность, – смерть лихую всегда, и везде презирать… Боги дали мне жизнь, для того чтобы мне, – не боятся Неронов… Боги дали мне жизнь как благое бесстрашие… говорят, Аполлоний при том несомненная личность… то бесстрашная личность… Отвечаю… Отвечаю вам, люди, – Аполлоний то личность… то бесстрашная личность… эту личность, бесстрашную личность… невозможно в оковы поймать… невозможно на цепь посадить… Почему… Аполлоний – то Личность… то бесстрашная Личность… эту Личность не может никто на железную цепь посадить… не может никто… Не может никто… Не может… Аполлоний – то Личность… то бесстрашная Личность… а «бесстрашную Личность» не возможно на цепь посадить… Не возможно в оковы поймать… Аполлоний то Личность… Не возможно на цепь посадить… Аполлоний то Личность… Аполлоний есть Дух… Дух есть Личность… «Дух есть Личность» невозможно на цепь посадить… А «Личность»… невозможно на цепь посадить. «Личность». потому… эта «Личность» есть Дух… Аполлоний есть Дух… его «Имени – Дух»… потому… Дух нельзя на железную цепь посадть…