– (тень Авеля растворяется в Храме Огня под пение огненных дев – служительниц Храма Огня)… Вот таков был Аполлоний… Таков был в городах и храмах… Таков был с чернью, и со знатью… Таков был с мёртвыми, равно с живыми… Таков был Аполлоний с мудрыми, равно с невеждами… Таков был с самодержцами кому он был наставником… Кого он добродетели учил… Кого он не боялся… А сильные князья, цари, властители вот этого несчастного земного мира, боялись Аполлония… Боялись Аполлония… Кого он быть достойными мужами… и учил… кого учил он быть достойными их абсолютной власти… любить, жалеть подвластный им народ… Кого он быть достойными учил… таков был Аполлоний… народ же он учил тому, что сила у тиранов не бессмертна… Что сила у тирана не бессмертна, и конечна… а подозрительность тирана есть обречённость самого тирана… свидетельство о неизбежном крахе бедного вождя… свидетельство о гибели ему… о неизбежной бесславной гибели тому тирану… свидетельство тому… Взбираются ж тираны на тяжкую вершину власти мучительно и долго… мучительно и долго… но мигом падают с вершины… свидетельство тому… Таков был Аполлоний… «Что же касается меня самого…», – добавлял сам Аполлоний, – «…то разве ни ясно вам что явился я вовсе не сдуру… к вам вовсе не сдуру явился я, жизни же моей ничего не грозит… смерть от тирана тем более мне не грозит… даже если бы сам я того пожелал… мне вовсе при том не грозит…» Таков был этот благой Аполлоний… Таков был, есть, и будет теперь Аполлоний… Таков он есть… Аполлоний… таков Аполлоний и есть… Таков… Аполлоний и есть, всегда говоривший при том, – «Гляди ж, дружок, веселей, – и эта ночь закончится… любая ночь закончится… и будет после всякой ночи свет… задача ж наша – творить Свет вечным… Задача наша… чтоб Свет уже не кончился… задача наша явить Наследный Свет… Задача наша сотворить тот Новый Свет, как Отчий Дом… задача наша такова…». Таков был Аполлоний… кто приговаривал частенько – «Живи тайком… а если не умеешь, то хоть умри тайком…». С тем Аполлоний умер… жил не тайком, но умер он тайком… Так боги «умирают» – вошёл в храм благостной Афины Аполлоний… Все видели – как он вошёл… Все видели… никто ж не видел, – как вышел он… Он по – просту исчез… Он там исчез… Так умер Аполлоний… Он там исчез… Он по – просту исчез… и говорили ещё… что в храме раздавалось пение при том… Хор девушек невидимых пел там сладостную песнь во след ушедшему… А песнь от них была такая, – «Достойный человек родившийся здесь, на земле… Достойный богом быть… здесь, на этой вверенной ему земле, исчез… вознесся от земли к Живому Солнцу… Достойный, к Небу вознесясь… Исчез… на Солнце, и исчез никто иной как «Аполлоний бог»… Он там исчез. Он… Там исчез… но не веки… Он Там исчез… Но не на веки… Он Там исчез… Достойный Человек исчез… Ещё придёт… Ещё он к нам придёт… но не на веки… Ещё к нам придёт… Ещё он к анм придёт… и скоро… уж очень скоро… Ещё он к нам придёт… Он Авелем придёт… он убиенным, но воскресшим, Авелем придёт… ещё он к нам придёт…
– (персонаж увидел в разбитом зеркале рожу Дьявола как рожу самого себя)… Посмотрев ж на себя уже в разбитое зеркало… Я увидел в нём вместе себя рожу Дьявола… и ответила рожа смеясь мне в лицо… Смеясь мне в лицо так ответила рожа мне, – «Я и есть Сверхчеловек… Я и есть Сверхчеловек»… И то что вы называли ранее «миром» больше нет… Более нет. Ибо, вы создаёте Новый Мир… Новый разум… Новую волю, вашу волю… Вашу любовь… Вашу любовь как новую волю… Прочь от Бога тянула меня моя воля… Прочь от Бога!.. Что осталось бы мне созидать, если б всё создал Бог… этот Бог… Без меня, и вместо меня… всё… весь этот мир, весь этот мир вместо меня создал Бог… Зачем я тогда… Если всё за меня… И вместо меня создал Бог… И в чём мой воля… а в чём её смысл… Зачем тогда я… Я ж не бессмыслица… И воля моя не бессмыслица… И разум мой не бессмыслица… Безумье моё не бессмыслица… зачем тогда я… Зачем тогда я… «Ах, братья мои черти… что мне теперь до богов…». Так говорил Заратустра. Так говорил Заратустра… «Зачем я тогда… Братья мои, – зачем я тогда? Что мне до богов»…»… Так говорил Заратустра…