Возле больничной кровати Пабло возникают с трудом различимые призраки шестерых его жён… Призраки кружат возле кровати умирающего… будто хотят забрать его с собой, – в ту тёмную неизвестность откуда они и явились к нему… в ту призрачную тёмную молчаливую неизвестность, откуда они и пришли к их общему для них всех мужу Пабло…
– (указывая по очереди и на тот или иной, то там то здесь возникающий из темноты, женский силуэт)… Первая его и самая большая любовь – Фернанда тронулась умом, вторая – Ева – умерла молодой от рака легких. Ольга Хохлова – третья женщина в «семерке» Пикассо сошла с ума и умерла в одиночестве, а сменившая ее на посту музы Мария-Тереза Вальтер повесилась через 4 года после смерти художника… Еще одна жертва страстной любви гения – Дора Маар попала в парижскую психиатрическую лечебницу святой Анны, где ее лечили электрошоком, а его последняя жена Жаклин Рок ушла в монастырь… но через 13 лет после похорон Пикассо все-таки застрелилась. Единственный законный сын Пабло спился, и умер от цирроза, его другой сын (менее законный) покончил жизнь самоубийством…
Художница же Франсуаза Жило была уникальной женщиной для Пабло во всех смыслах этого слова. В отличие от остальных жён Пабло, она, не простив измену, бросила художника сама… а после расставания с ним не сломалась и прожила долгую и насыщенную её собственным творчеством жизнь… Она стала известна как художник и выпустила книгу «Моя жизнь с Пабло». Может быть, благодаря её силе и самостоятельности Франсуаза избежала негативных образов в картинах художника… В творчестве Пикассо она осталась в образе женщины – цветка, и матери семейства… в творчестве Пабло она осталась Мадонной… ненавидимой им, но единственно любимой им Мадонной… она была «его Мадонной»… ненавидимой – но любимой… ОНА БЫЛА ЕГО МАДОННОЙ… ненавидимой но всё – таки единственной… но всё – таки единственно любимой… тем и Спасла его… возможно… лишь тем Спасла его «его Мадонна»… тем и Спасла его.
Откуда – то сверху к лежащему в кровати и умирающему Пабло спускается женский персонаж ангельской наружности… ангел во плоти принимается кружить возле больничной кровати Пабло, – с явной нежностью по отношению к лежащему в кровати персонажу, и более того, – с ангельской к нему любовью…
– Ну вот… Авель – Каин… Аполлоний – Пабло… Авель не может уйти без Пабло… а Пабло не может уйти без Аполлония… Один без другого никак не может… Нет, не может… и в Авеле имеется частица от Каина… и в Каине есть часть от Авеля… и Каин может трепетно любить… а Авель может твёрдо ненавидеть… Он может… добро и зло… добро и зло… Единое и Частное… Разумное, Безумное… Уход во имя ближних… Приход во имя уникального Себя… отдельного Себя… вот этот Ангел милый, что ныне кружит над бедным Пабло – Каином… пожертвует собой во им Спасения любимого, заблудшего, и не нашедшего свою вторую половинку… и потому не годного для вечности… но… любящего мужа… но всё ещё любимого сим светлым Ангелом Спасаемого мужа… как это было при жизни обоих любящих… как это было… посмотрим – как это было… сошлись, и разошлись, две половинки… блаженный Ангел, и одинокий, потерянный для вечной жизни, беспутный, и заблудший Демон… посмотрим как всё это было… посмотрим же… как это было… и как всё «это» ещё будет… и как вот «это» будет…