Скрипка Аделины по-прежнему висела на стене. Дальше по коридору виднелся портрет давно умершей женщины по имени Сюзанна.
Кроссовки Спенсера с развязанными шнурками стояли у подножия лестницы.
Со слезами на глазах Адди поднялась в комнату, которая была ее спальней. Войдя, она огляделась. Не стоит надолго задерживаться, надо только захватить рабочие записи, костюм и носки. Разбираясь на письменном столе, она вдруг почувствовала, что Спенсер рядом. Она резко повернулась. Он стоял, прислонившись к дверному косяку. На нем были серые слаксы и темно-синяя рубашка. Совсем несолидно для уважаемого адвоката, подумала Адди.
Их взгляды встретились. У нее задрожали колени, как всегда бывало в его присутствии.
— Я же сказала, что тебе не нужно быть в доме, когда я приду. И ты обещал.
— Я солгал.
Адди взглянула на него. Боже! Черты лица обострились, глаза лихорадочно блестели, волосы отросли и нуждались в срочной стрижке.
Но в остальном он остался таким же, каким она увидела его в первый раз.
— Спенсер… — начала Адди, но он перебил:
— День за днем я все пытался понять, что же произошло. Сначала мне хотелось просто взять и задушить тебя. Затем я начал сочинять тебе любовное письмо, которое убедило бы тебя в моей любви. — Спенсер нервно провел рукой по волосам. — Потом я подумал, что надо совершить какой-нибудь чертовски романтический поступок. Я заказал неоновую надпись на табло твоего любимого стадиона со словами: «Выходи на меня замуж, Адди!» Потом придумал послать музыкантов к тебе на работу, чтобы они спели тебе серенаду. Я уже договорился, и они уверяют, что ты не устоишь. Я мог бы назвать твоим именем звезду. И вот наконец я придумал самое лучшее: устроил детскую комнату.
— Спенсер, подожди…
— Нет, ничего не говори. Идем! — Спенсер схватил ее за руку и потащил к двери, сильно, до боли, сжав ее запястье. Они вышли в коридор. Спенсер распахнул дверь одной из запасных спален.
— Смотри. Я делал все это и думал, что ты опять решишь, будто я стараюсь лишь ради будущего ребенка, а не ради тебя. Но это не так, Адди.
Стены комнаты были покрашены в медовый цвет, потолок был расписан изображениями Винни-Пуха, Пятачка, ослика Иа, Тигры… Глаза Адди наполнились слезами.
Он прижал ее руку к своей груди, подождал, когда она поднимет глаза. Его взгляд был наполнен любовью.
— Ты нужна мне не потому, что ты беременна, и тем более не только из-за секса. — (Она тихонько засмеялась и сжала его пальцы.) — Я не хочу больше ждать. Я хочу, чтобы мы жили вместе. Я готов привязать тебя к стулу и ждать, когда ты мне все-таки поверишь!
Адди заплакала, так как совсем не ожидала от него таких прекрасных слов.
Она легонько прикоснулась кончиками пальцев к его губам, чтобы заставить его замолчать.
— Хорошо.
Он непонимающе уставился на нее, словно она заговорила на незнакомом языке.
— Может быть, объяснишь, что, по-твоему, значит «хорошо»? Я хочу знать наверняка.
— Я говорю, что все хорошо. И я люблю тебя. — Адди обняла мужа и прижалась щекой к его груди.
Спенсер начал целовать ее губы, щеки, волосы, руки. Адди прижалась к нему — любимому и надежному. Она целовала его, говорила ему нежные слова.
— Слава богу! — услышала Адди его приглушенный голос и счастливо засмеялась.
— Ты знал, что я скажу тебе это? — спросила она.
— Я только надеялся.
Она поцеловала его в шею и прошептала на ухо:
— Я буду говорить это тебе каждый день, сколько хочешь.
— Говори же!
Она улыбнулась:
— Я люблю тебя.
— Должен тебе кое в чем признаться, — прошептал через секунду ей на ухо Спенсер.
— В чем же? — Адди взглянула ему в лицо и с удивлением заметила, что он покраснел.
— Я тебе солгал. — Он пригладил ее локоны. — Помнишь Стива Хендерсона?
Адди наморщила лоб.
— Это тот, который двоеженец? И что он поделывает?
— Женился.
— Опять? — в недоумении спросила она.
— Женился в первый раз.
Пауза.
— То есть он никогда раньше не был женат?
— Никогда. — Спенсер улыбался во весь рот.
— А ты представляешь, какие жуткие сплетни я распространяла про него?
Спенсер, смеясь, подхватил жену на руки и закружил, а она била его в грудь кулачками.
— Давай извинимся перед ним.
Такого на стадионе еще никто никогда не видел. Это могли бы дружно подтвердить все тридцать шесть тысяч болельщиков. На июльском матче, после исполнения клубного гимна, на табло вспыхнула и заиграла огнями надпись:
«Спасибо тебе, Аделина Мари Тайлер Спенсер, за то, что ты вышла за меня замуж».