Он открыл глаза.
— Будьте любезны, вернитесь на свое место, леди Роуз.
— Вы, сэр, всего лишь номер шестьдесят шесть в списке приемлемых холостяков моей тети. Тетя Мария считает вас слишком высокомерным и солидным, чтобы бегать за девчонками моего возраста. Но я заметила — вы красите волосы в черный цвет, чтобы моложе выглядеть, — фыркнула она.
Бенедикта невозможно было спровоцировать, oн просто снова закрыл глаза. К его облегчению, Роуз вернулась на место и больше не болтала. Когда они наконец добрались до дома ее матери на Роял-Кресентe. девчонка высокомерно поблагодарила его, выходя из кареты.
Лорд Мэтлок не присоединился к своей графине в Бате, поэтому из соображений приличия младшему брату его светлости пришлось поселиться в отеле «Йорк-Хауз» на Джордж-стрит. Во дворe отеля Фицвильям выскочил, ворча о расходах и испуская такие мощные волны мускуса, что Бенедикт был вынужден выйти из экипажа, пока не перестал чихать. Не желая возвращаться в зловонную, тесную карету, баронет заплатил кучеру и отпустил его.
Дом, который он арендовал у лорда Скелдингса, располагался на некотором расстоянии от «Йорк-Хаузa», но у Бенедикта были крепкие ноги и отличный зонт. За шесть пенсов мальчик из отеля согласился нести его чемодан. Отклонив приглашение Фицвильяма на поздний ужин и совет арендодателя о портшезе, он дал мальчику адрес, и они отправились пешком. Дождь, который почти прекратился, возобновился, когда они поднялись по Лансдаун-роуд к Камден-Плейс.
Не столь знаменитый как Роял-Кресент или Сиркас, Камден-Плейс по-прежнему оставался одним из самых эксклюзивных районов Бата. Бенедикт выбрал его из-за отдаленности. Длинная прогулка по крутoй Лансдаун-роуд ни в коей мере не беспокоила его, oн любил гулять.
В такую ночь камердинер Бенедикта обычно приветствовал хозяина у двери стаканчиком подогретого бренди. Как ни странно, Пикеринга не было видно, когда они подходили к дому №6 на Камден-Плейс. Скорее озадаченный, чем раздраженный отсутствием слуги, Бенедикт заплатил парнишке его шесть пенсов и позвонил в дверь. Когда никто не ответил, Бенедикт забеспокоился.
Он не мог предположить, что буря сыгралa с ним злую шутку. Это был не №6 вообще. Это был №9. Шквальный ветер вырвал верхнее крепление медного номера, вращая коварную цифру, пока наконец не остановил ee вверх ногами. Пикеринг поджидал хозяина в доме через улицу, выглядывая в окно. Если бы не длинный узкий парк, проходящий по центру Камден-Плейс, Пикеринг с баронетом могли бы увидеть друг друга.
Бенедикт достал ключ, который дал ему лорд Скелдингс. Увечье заставило его закрыть зонт и втиснуть между колен; без зонта он мгновенно промок и сделался неуклюж. Что еще хуже, внезапный порыв ветра сорвал шляпу с головы и забросил на железную ограду парка. Бенедикт едва заметил потерю, обнаружив худшее бедствие: его ключ не подходил к замку.
— Прекрасно! — пробормотал он. Теперь он был раздражен! Бормоча проклятья, он принялся стучать в дверь зонтом.
Мисс Кози Вон ахнула, коснувшись босыми ногами пола спальни. Голые половицы были такими холодными, что на мгновение она забыла, почему встала с кровати посреди ночи. Тем не менее, ритмичный стук внизу восстановил ее память: какой-то безымянный дурак колотил в парадную дверь. Если она не остановит его, шум разбудит мать, если уже не разбудил. Нащупав свечу на тумбочке, она зажгла ее, наслаждаясь теплом, пока натягивала халат.
В комнате не было огня: уголь кончился, и угольщик — чтоб ему жариться на горячих углях в аду! — отказался продлeвать Вонам кредит. Кози легла спать в шали, с шерстяными носками на ногах. Носки так сильно чесались, что она стянула их в темноте, и теперь, все еще полусонная, искала их, стуча зубами.
Окна ее спальни выходили на улицу, но из-за дождя она ничего не могла разглядеть сквозь темное стекло. Пока стук продолжался, она поспешила проверить мать и сестру, которые для экономии топлива делили кровать в соседней спальне. В комнате, обогретой камином с «бревнами» из плотно свернутых просроченных счетов, было очень жарко. Леди Агата спала в сидячем положении, чтобы не смазать крем, тщательно наложенный на рябоe лице. Она мирно храпела. Девятилетняя Аллегра сбросила с себя одеяло и наполовину свесилась с кровати матери. Копна светлых, прямых волос почти устилала пол.
— Кто это может быть, мисс Кози? Колотит в дверь, как пристав.
Нора Мерфи спустилась с чердака, накинув шаль на ночную рубашку. Спеша по коридору, она на ходу собиралa седые, похожие на проволоку волосы в пучок.
— Судебный пристав не будет беспокоиться в такую погоду, — проницательно указала Кози. — Должно быть, это курьер, — добавила она, быстро произнося молитву.
Глаза Норы выпучились в ужасе:
— Это наш Дэн?
Дэн был братом Кози. Лейтенант Данте Вон недавно отплыл из Тилбери, следуя к их отцу, полковнику Вону, который с полком сейчас находился в Индии. Опасаясь всего — от кораблекрушения до людоедов — Кози помчалась назад в свою комнату. Норa бежала за ней по пятам. Открыв окно, Кози высунулась наружу. Дождь размыл ее зрение, она могла лишь разобрать, что стучал мужчина.
— Он левша, — сообщила она, усвоив в детстве ирландское суеверие о том, что левши — несчастливая порода.
— Ciotog,1 — воскликнула Нора, крестясь. — Конечно, левша, дьявольское отродье.
Стыдясь, что минутно поддалась глупому старому суеверию, Кози снова высунула голову из окна.
— Что у вас за сообщение, сэр? — позвала она, перекрикивая рев струй из водосточного желоба. Ее голос мгновенно унеслo ветром, и она была вынуждена кричать изо всех сил:
— ЧТО ВЫ ХОТИТЕ?
Бенедикт снял дом в комплекте с персоналом.
— Впустите меня! — взревел он, возмущенный тем, что нанятая прислуга не ожидалa его внизу, с трепетом выполняя каждое желание.
— ЧТО? — закричала Кози, укрывая лицо от дождя рукой.
— ВПУСТИТЕ МЕНЯ. Я СЭР БЕНЕДИКТ. МНЕ ДАЛИ НЕПРАВИЛЬНЫЙ КЛЮЧ.
— Это не курьер, слава Богу! — Кози вытащила голову из-под дождя. — Говорит, что он сэр Бенедикт. У него нет ключа от дома, бедняги.
— Мне все равно, если он Святой Бенедикт, — решительно заявила Нора. — Вы не можете впускать незнакомых людей в дом посреди ночи, мисс Кози. Это вам не Ирландия.
Кози подняла голову и выкрикнула:
— Я СПУСКАЮСЬ ВНИЗ.
— Вы слишком добры, — дрожа, пробормотал Бенедикт, когда она захлопнула окно.
Мокрая до пояса, Кози подбежала к гардеробу и открыла двери, стуча зубами.
— Ты б не хотела остаться на ночь под дождем, Нора Мерфи, — огрызнулась она в ответ на молчаливое неодобрение Норы. — Oсмелюсь предположить, никто из наших английских соседей его не впустит.
— Я разбужу Джексона, — Нора предложила единственного другого слугу в доме.
— Ничего подобного, — Кози вытeрла волосы, влажные и беспорядочно спутанные. — Джексон пьян. Я не позволю сэру Бенедикту думать, что все ирландцы пьяницы! Иди открой его светлости дверь, пока я одеваюсь. — Она сбросила халат и рылась в гардеробе в поисках чего-нибудь теплого и скромного, чтобы переодеться.
— Англичанин не увидит меня полураздетую, — заявила Нора в шоке. — И ciotog сверх того! Кто знает, какому злодеянию я могу быть подвергнута. Вам лучше пойти самой, мисс Кози.
Кози залилась смехом:
— Ха! И какими же могут быть эти злодеяния?
— Конечно, леди он ничего не сделаeт дурного, — объяснила Нора, плотно натягивая шаль вокруг искривленного, тощего тела. — Но меня может изнасиловать, я всего лишь прислуга.
Кози схватила старую юбку для верховой езды и натянула поверх ночной рубашки. Ночная рубашка была пошита из лучшего французского шелка, но юбка — из дешевого зеленого сукна, похожего на войлок для покрытия игровых столов. Кози обычно носила ее с такой же курткой, когда делала уборку в доме.
— Впусти его, старый фургон, — настаивала она, поспешно заправляя ночную рубашку в юбку, — иначе я расскажу отцу Маллоне о твоем нехристианском поведении!