— О, Феликс! — сказала она, радостно сморкаясь. — Я была уверена, что ты б меня возненавидел, если бы знал.
— Возненавижу тебя? После всех ошибок, которые я сделал, я рад твоим.
— Рад!
— Да, — подтвердил он. — Ты всегда была рядом со мной, когда я попадал в переделки. Теперь моя очередь быть опорой для тебя. Ты, казалось, никогда не нуждалась во мне.
— О, Феликс! — Она таяла в его объятиях, как восторженная школьница, едва решаясь поверить, что это действительно происходит с ней. — Ты мне так нужен! Ты не представляешь, как сильно ты мне нужен.
Лорд Оранмор направился на Стoлл-стрит, чтобы оценить ситуацию. Однако вскоре он увидел, что из этого ничего не выйдет. Было совершенно невозможно похитить леди Агату из женских ванн.
Тогда это должна быть мисс Аллегра. После того, как Элли окажется в его лапах, он отправит мисс Вон выкуп с требованием, чтобы она бросила лорда Редфилда и вышла замуж за него, лорда Оранмора. Он знал, что мисс Вон сделает все возможное, чтобы вернуть сестру.
Он пошел в семинарию мисс Булстроуд для молодых леди и позвонил в колокол на двери.
Экономка провела его в аккуратный кабинет с массивным письменным столом и мебелью с обивкой из конского волоса. Мисс Булстроуд поднялась со стyла, онa выглядела взволнованной.
— Я — лорд Оранмор, — властно сказал Бенедикт. — Приведите мисс Аллегру Вон немедленно. Я ее кузен.
— Мой лорд! — Мисс Булстроуд нервно облизнула губы.
— Я спешу, Булстроуд, — сказал он, высокомерно насмешливо. — Я женюсь на ее сестре утром, так что, как видите, я практически ее опекун.
— О! — сказала мисс Булстроуд, затаив дыхание. — Но я поняла, что мисс Вон должна выйти замуж за маркиза!
Серые глаза Бенедикта впились в женщину.
— Я маркиз, глупая старуха, — резко сказал он. — Маркиз Оранмор. А теперь приведите мисс Аллегру, пока я не вышел из себя.
— Сию секунду, мой лорд! — вскрикнула мисс Булстроуд. Она выскочила из комнаты.
— Я должен так думать! — он рявкнул, затем сел на диван и зажег сигару, чтобы успокоить нервы. Раньше Бенедикт никогда никого не похищал, и теперь становился все более грубым и угрожающим. Ему на мгновение пришло в голову, что, возможно, он сходит с ума, но затем отклонил эту мысль. Когда человек сходит с ума, ему никогда не прийдет в голову, что он может сойти с ума. Так думают только здравомыслящие люди.
Мисс Булстроуд торопливо вернулась с Аллегрой на буксире, и он поспешно отбросил свою черуту.
— А, мисс Аллегра, — промолвил он напыщенно, пoдавая ребенку два пальца для пожатия. — Я пришел, чтобы отвезти тебя домой.
Какие-то бумаги на столе мисс Булстроуд внезапно загорелись.
— Мне очень жаль, — Бенедикт на минуту забыл быть высокомерным аристократом. — Боюсь, я, возможно, бросил мою сигару на ваш стол по ошибке. — Он взял вазу с цветами и вылил ее содержимое на стол директрисы. Огонь погас.
— Все в порядке, милорд, — сказала мисс Булстроуд с льстивой улыбкой на лице.
Бенедикт нанял карету. Она ожидала снаружи.
— Это не путь к Камден-Плейс, — подозрительно заметила Аллегра.
— Нет, — признался он. — Буду честен с тобой, мисс Аллегра: я не везу тебя домой. По крайней мере, не сразу. Я похищаю тебя. Знаю, что это очень неправильно, но с этим ничего не поделаешь. Я просто не могу позволить твоей сестре выйти за лорда Редфилда. Надеюсь, что ты сможешь простить меня однажды. Ты поймешь, когда станешь старше, — добавил он с сомнением.
Элли обняла его и прижалась к нему.
— О, слава Богу!
— Тебе он тоже не нравится? — догадался Бенедикт.
— Я ненавижу его! — воскликнула Элли. — Как и Кози! Единственная причина, по которой она согласилась выйти за него замуж, то, что они держали меня в плену в школе! Я была запертa на чердаке в течение нескольких дней и ничего не ела, кроме хлеба и воды. Я чахну!
На самом деле она выглядела не такой розовощекой, как обычно.
— Это, — вскипел он, — подло.
— Это, — мрачно ответила Элли, — мой дядя. Он продал Кози лорду Редфилду за десять тысяч фунтов! Он заставляет ее выйти за него замуж — в аббатстве Бата!
Бенедикт застонал. Его чувства были настолько ослеплены, что он не уловил этой важной детали. Конечно, Кози никогда не согласилась бы на венчание в батском аббатстве по протестантским обрядам. Она даже пыталась привлечь его внимание к этому, когда упомянула о передаче ее фортепиано церкви. Oна сказала ему, где найти Элли. И — самое главное — она играла «Caro mio ben», когда он приехал.
— Я такой дурак, — пробормотал он. — А ваша мать, мисс Аллегра? — сказал он быстро. — Она действительно в спа?
— Мы не знаем, где она, — ответила Элли. — Дядя Уэйборн подписал несколько бумаг, и доктор забрал ее. C ним были какие-то люди. Кози попыталась остановить их, но доктор налил что-то на носовой платок. Он положил его ей на нос и рот и… и…
К его ужасу, Элли начала плакать.
— Она упала так быстро, я былa уверена, что она мертва! Они понесли ее наверх и заперли в комнате. Это был последний раз, когда я ее видела.
Бенедикт достал свой платок.
— Не плачь, мисс Аллегра, — сказал он. — Все будет хорошо.
Он чувствовал себя довольно спокойно, почти безмятежно.
Лорд Уэйборн взял банкноту в десять тысяч фунтов и положил в карман. Он откинулся на спинку стула у стола в частной столовой отеля «Йорк Хауз» и без конца благодарил гостприимного хозяина, пока официант наполнял его стакан великолепным портвейном, разлитым в бутылки в прошлом веке.
— Тост за жениха и невесту, — сказал он, поднимая бокал.
— За меня, — согласился лорд Редфилд, поднимая свой бокал тоже.
Дверь распахнулась, и в комнату ворвался толстый констебль. Все полицейские Бата втиснулись в комнату позади него, вооруженные пистолетами и дубинками.
Лорд Редфилд пролил на себя портвейн.
— Вы под арестом! — закричал толстый констебль.
— Как ты смеешь! — взорвался лорд Редфилд, подпрыгивая от неожиданности. — Я маркиз Редфилд! Это граф Уэйборн. Вы прерываете частный ужин!
Констебль хмыкнул, невпечатленный.
— Ты — чертов мошенник, вот кто ты есть! Я научу вас, как выдавать себя за лорда и англичанина, боже, вы, ирландские собаки! Лорд Оранмор предупредил нас, что вы будете использовать эти самые имена.
Лорд Оранмор вошел в комнату следом.
— Это, — сказал он ядовито, указывая на лорда Редфилда, — это Патрик О'Тул, а тот, — с равным презрением он указал на лорда Уэйборна, — Симус О’Рейли. У меня есть все основания полагать, что они планируют убить принца-регента. Выдавать себя за лорда Уэйборна было самой большой ошибкой, которую вы могли совершить, мистер О’Рейли. Лорд Уэйборн мой кузен.
Бенедикт улыбнулся. Это не была милая улыбка.
— Но-но-но я ваш кузен, сэр! — заикаясь, крикнул лорд Уэйборн. — Я не ирландец! Вам кажется я говорю как ирландец? — он обратился к констеблям.
Лорд Оранмор усмехнулся.
— Ирландцы одаренные мимики. Их можно часто увидеть на сцене, звучат так же, как вы и я, констебль. Вот что делает их такими опасными.
Лорд Уэйборн выбросил руку в обвинительном жесте.
— Он — вот кто ирландец!
Толстый констебль засмеялся.
— Полагаю, — холодно сказал лорд Редфилд, — что Серена пожаловалась на мое обращение с ней. Ну, она сама напрашивалась на это, маленькая шлюха. — Он резко рассмеялся. — Она умоляла об этом. И снова будет. Шлюха однажды, всегда шлюха.
— Как вы смеете, — выплюнул лорд Оранмор, — так говорить о принцессе?
— О нет, он не смеет! — закричал толстый констебль, не останавливаясь, чтобы сообразить, что ни одну из принцесс не зовут Сереной. — Принесите цепи!
Толстый констебль решил, что эти два ирландца не сбегут, как предыдущий. Лорда Редфилда cвели вниз в толпе мускулистых констеблей с дубинками.
— Я уничтожу тебя за это, — завопил он, когда они сковали его.