Ни один начинающий организатор, страдающий самовлюблённостью, не сможет скрыть это от людей, с которыми он работает, никакая напускная скромность не поможет это утаить.
Ничто так не возмущает людей и не отталкивает их от потенциального организатора, как откровенные вспышки высокомерия, тщеславия, нетерпения и презрения личного эгоизма.
Самоуверенность организатора сильнее и монументальнее, чем у его лидера.
Лидером движет стремление к власти, а организатором — стремление к созиданию.
Организатор в истинном смысле достигает наивысшего уровня, на который способен человек — творить, быть «великим творцом», играть в Бога.
Заразившегося самовлюблённостью уже нельзя уважать за ту человеческую гордость, за умение понимать людей или стремление к развитию других элементов, из которых получается идеальный организатор.
Самовлюблённость — это в основном защитная реакция на чувство собственной неправоты, самоуверенность — это позитивная убеждённость и вера в свои способности, без необходимости себялюбивого поведения.
Самоуверенность нужна на всех уровнях.
Как организатор может уважать достоинство человека, если он не уважает своё собственное достоинство?
Как он может верить в людей, если сам не верит в себя?
Как он может убедить людей в том, что у них есть это внутри себя, что у них есть сила, чтобы встать и победить, если он сам в это не верит?
Самоуверенность должна быть настолько всепроникающей, чтобы личность организатора была заразной, чтобы она обращала людей от отчаяния к непокорности, создавая самоуверенность масс.
Конфликт
Конфликт — ещё одно плохое слово по общему мнению.
Это следствие двух влияний в нашем обществе: одно влияние — это организованная религия, которая проповедует риторику «подставления другой щеки» и цитирует Писание так, как дьявол никогда бы не осмелился, потому что их основная прежняя функция — поддерживать истеблишмент.
Второе влияние, вероятно, самое подрывное и коварное, и оно проникло на американскую сцену в последнее поколение: это связи с общественностью на Мэдисон-авеню, моральная гигиена среднего класса, которая сделала из конфликта или спора нечто негативное и нежелательное.
Всё это было частью культуры рекламы, которая подчёркивает, что нужно ладить с людьми и избегать трений.
Если вы посмотрите на нашу телевизионную рекламу, то получите представление о том, что американское общество в значительной степени посвящено тому, чтобы из нашего рта или подмышек не исходило никаких запахов.
Консенсус является ключевым моментом — нельзя оскорблять ближнего; и поэтому сегодня мы видим, что людей в СМИ увольняют за выражение своего мнения или «противоречивость»; в церквях их увольняют по той же причине, но используют слова «недостаток благоразумия»; а в университетских кампусах преподавателей увольняют по той же причине, но используют слова «трудности личности».
Конфликт — это неотъемлемая основа свободного и открытого общества.
Если спроецировать демократический образ жизни в виде музыкальной партитуры, то его главной темой стала бы гармония диссонанса.
Образование организатора
Невозможно построить множество организаций общественной власти и совместить в одну популярную политическую силу на уровне страны, если не иметь в распоряжении множества организаторов.
Организации во многом создаются именно организаторами, поэтому нам нужно узнать, как создать организатора.
Это оставалось одной из важных проблем в мои годы опыта в организации: поиск и обучение потенциальных организаторов.
Последние два года у меня имеется специальная школа подготовки организаторов с очной программой на пятнадцать месяцев.
Студенты там самые разные: от женщин-активисток среднего класса до католических священников и служителей из числа протестантов всех величин, от индийских военных до мексиканских американцев и пуэрториканцев, чернокожих с самых разных сторон чернокожего движения, от партии «Пантер» до философов-радикалов, от активистов из студенчества до людей из Движения студентов за демократическое общество и до священника, который вступал в революционную партию в Южной Америке.
Географически они появлялись начиная от студгородков и иезуитских семинарий в Бостоне до семей мексиканского происхождения из городишек в Техасе, среднего класса из Чикаго и Хартфорда, Сиэтла, а также почти отовсюду между ними.
Всё больше учиться приезжали из Канады, от индейцев с северо-запада до среднего класса в Приморских провинциях.
Многие годы до создания формального учебного заведения я большую часть времени тратил на обучение всех своих сотрудников в качестве организаторов.