Я развалилась на кровати, раскинув руки, и долго валялась без движений. А когда лунный луч прополз в комнату и коснулся моего лица, поднялась. Встала у окна, прислонилась лбом к стене. И улыбалась, вспоминая «танец» Радислава и его насмешливый голос.
На небесах загорались звезды.
Скрипнула половица. В незапертую комнату кто-то вошел, и я напряглась всем телом, готовая атаковать. Даже нащупала на поясе нож. Тронула кончик пальцем; если нужно — порежусь.
Радислав прислонился к дверному косяку и почему-то не перешагивал порог. Сомнения читались на его породистом лице.
— Чего тебе? — спросила я, выдыхая от облегчения.
Вместо ответа он запер дверь на ключ с внутренней стороны. Мне опять стало не по себе. Что за глупые игры?!
— Радислав? — Я поежилась.
— Иди сюда, — приказал он и сократил расстояние между нами в два широких шага.
— Ты...
— Я буду проклят, — горько усмехнулся.
После чего притянул меня к себе и впился в губы поцелуем. Таким жадным, что перед глазами поплыло. В ушах зашумела кровь, и пол под ногами обратился в зыбучий песок.
Но у меня не возникло ни страха, ни отвращения. Я не хотела оборвать нашу связь. Вжималась в Радислава всем телом, задыхаясь от нехватки воздуха.
Он пах лесом и свободой. Шальной радостью от долгой разлуки. Его руки были властными, а движения — резкими. Сорвал с меня рубашку так, что та треснула, и я успела обреченно подумать: «Вторая за день». Но после эта ненужная мысль исчезла, потому что Радислав подхватил меня на руки и уронил на громадную кровать. Сам он раздевался спешно, будто боялся, что я одумаюсь и попрошу его уйти. А может, опасался того, что одумается он сам?..
Руки, перевитые мышцами, стягивали бесполезные вещи, а моё сердце защемило от счастья. Красивее мужчины я ещё не видела.
Никогда прежде у меня не сводило низ живота от желания.
Я гладила его кожу, обветренную от ветров и долгих странствий; запоминала пальцами каждый шрам.
На его шее болталась цепочка со знаком братства — стрела, скрещенная с мечом. Билась. Раздражала. Мельтешила. Радислав сорвал её с себя и отшвырнул к стене.
Он смотрел мне в глаза. Не отрывался. Изучал. И я выдерживала этот взгляд. Находил мои собственные шрамы, целовал их жаркими губами. Долго всматривался в левую ладонь, исполосованную напоминаниями о темных заклинаниях. Но не позволял сжимать руку в кулак.
Он молчал, и я молчала, потому что в словах не было никакого смысла.
А мир вокруг перестал существовать.
После охотник поднялся, тяжело дыша. Спешно оделся и направился к выходу.
— Не забудь цепочку, — я не знала, о чем говорить, потому сказала только это.
Радислав покачал головой.
— Ради тебя я отрекся от братства, — ответил без тени улыбки. — Не вздумай погибнуть в горах.
Ключ провернулся в замке.
И мне нестерпимо захотелось остановить время, подышать чуть дольше совместным воздухом и лишь потом – остаться в одиночестве.
Но на ум не приходило ни одной умной фразы, ни одной причины.
— Постой! — Я вскочила с кровати. — Почему ты стал охотником?
Обернулся. Долго молчал перед ответом.
— У меня не оставалось выбора: всю мою семью уничтожили.
— Ведьма?
Я прикрыла рот ладонью от ужасающей догадки.
— Нет, не ведьма, — усмехнулся он и вышел, хлопнув дверью.
***
Утром Радислав поздоровался со мной так, словно и не было между нами предыдущей ночи. Ровно и холодно пожелал доброго утра, даже не глянув в мою сторону. И я бы непременно оскорбилась, но в ушах стояли слова: «Не вздумай погибнуть».
Постараюсь.
Скоро позавтракали, набрали снеди и двинулись в путь. Лошадей пришлось оставить в Пригорье; Радислав заплатил конюху за месяц содержания: мало ли когда мы вернемся в эти края. На прощание охотник долго гладил Ворона по гриве, а конь тыкался мордой в плечо хозяину.
— Надеюсь, свидимся, — вздохнул Радислав.