Из груди рвался кашель. Я баюкала прижатую к груди окровавленную ладонь. И явственно понимала: когда вернусь домой — если вернусь, — непременно обращусь в послушницы храма, дабы навеки отречься от бесовского дара.
Мир перед глазами приобрел ясность. Я ощущала на себе тяжесть чьего-то тела и силилась подняться.
— Ты жива?! — кричали сверху.
Радислав развернул меня и пощелкал пальцами возле лица. Поднимать не решался – мало ли повредила спину. Склонился и Лис. Спутники выглядели крайне недовольными и даже напуганными.
— Сла-ава, — протянул варрен. — А поаккуратнее нельзя было?!
Ну, извините, я тут ходы расчищаю, а вы придираетесь к мелочам.
Я лежала и всматривалась в звездное небо. Виски разрывало болью, им вторила раненая ладонь. Нет, обязательно откажусь от чародейского искусства. Стану заботливой матерью, нарожаю детишек, найду мужа. Лучше — наоборот.
Перевела помутневший взгляд с одного вероятного кандидата на второго. Выбор невелик, но сойдет.
— Никто не хочет стать отцом моих детей? — поинтересовалась на полном серьезе.
— Она ударилась головой, — охнул Лис.
— Вставай, ведьма, — посоветовал Радислав. — Холодно, простудишься.
Он протянул руку.
— О, заботливый. Ты-то мне и нужен.
Лис впал в припадок всхлипывающего хохота.
— Если не встанешь, придется тебя нести. — Радислав перешел к угрозам.
— Неси. — Я широко развела конечности и разлеглась звездой.
Охотник прищурился, а спустя мгновение я уже свисала с его плеча, перекинутая туда сильным броском.
— Эй, по-другому! — вопила, разом перехотев умирать.
— По-другому не умею. Идем. Проход совсем обвалился.
— Всё ты умеешь, — буркнула я, намекая на минувшую ночь, но развивать тему не стала. Обсудим прошлое как-нибудь потом. Сейчас бы дожить до будущего.
— Темновато будет, — Голос Лиса эхом разнесся из пещеры.
Он, пошарив по стенам, с гордостью известил, что нашел факел. К сожалению, факел без огня — вещь с сомнительной полезностью.
— Поджечь его?
Мне-то, свисающей со спины охотника, свет не требовался, но и шлепнуться по чьей-нибудь неосторожности не хотелось.
— Ага, а заодно разнеси пещеру, — отозвался Радислав, взваливая меня поудобнее и перешагивая через поваленные камни. — Где-то была спичка, погодите.
Богатый! Заморская роскошь стоила дорого, горела мало, оставляла после себя противный запашок, въедающийся в нос. Поговаривали, будто их делали из слюны виверны, но возникали определенные сомнения.
Охотник прислонил меня к стене, словно я могла завалиться на бок. Затем порылся в карманах, похлопал себя по рубашке, пошарил по сумкам. Я собиралась съязвить по поводу того, как плохо хвастаться тем, чего нет, но Радислав повторил осмотр карманов и достал из одного коробочек размером с мизинец.
Спичка запылала рыжеватым пламенем. Огонь перекинулся на факел, и тот пылал так ярко, что мог осветить всё кругом. Но нет, оказалось, что света едва хватает на локоть-другой обзора.
— Темно, как в задн… — начал было Лис, но получил от меня затрещину и замолк.
— Пойдемте? — Я уступила дорогу спутникам.
— А сама?
В голосе Радислава появилась настороженность.
— Лезть вперед мужчин неприлично. Должно же быть уважение к сильному полу.
— Раньше тебе отсутствие оного не мешало. Признай, ты трусишь.
— Не-ет.
Тут на плечи опустились чьи-то руки. От неожиданности я завизжала. Лис с Радиславом рассмеялись и, взяв меня под локти, потащили по узенькому проходу. Как они быстро спелись!
Судя по всему, охотник умудрился очаровать не только меня, но и вредного варрена. Надеюсь, методы очарования он избрал разные.
Через тоннель пришлось прорываться боем. Где-то дорога была завалена булыжниками; и мужчины отодвигали их, кряхтя от усердия. Где-то путь зарос паутиной, крепкой и упругой, которую смогли прорвать лишь лезвия. После я долго отплевывалась от налипших на лицо нитей.
Ох, не хотелось бы мне познакомиться с тем, кто эту паутину сплел.