— Постой! — вопил Лис, словно чудовище слышало его. — Она с нами! Она не ведьма!
Рядом пролетела когтистая лапа. Виверна чувствовала себя «неуютно», если так можно сказать о ящере. Она пыталась расправить крылья и взлететь, но низкие своды мешали. Поэтому наскоки её были рванными, и я замечала их и успевала увернуться.
Но ненадолго. Новый взмах лапы зацепил грудь. Я взвыла и отлетела к колонне. Рубашка стремительно пропитывалась кровью, боль иглами расползалась по телу. В глазах заплясали мушки. Я в последнем рывке уткнулась лбом в колени — чтобы защититься от ядовитого дыхания — и затихла.
Лис подлетел ко мне и загородил собой. Я слышала, как ящер остановился. Страх затерялся где-то под болью от истекающей кровью груди.
— Что?! — спросил Лис непонятно кого.
Я приподняла лицо от колен и тут же бессильно опустила обратно. В памяти засели два янтарных глаза, один из которых покрылся сероватой пеленой, внимательно рассматривающих меня.
Лис оказался рядом. Его ладонь двигалась по моим ребрам. Друг, сбиваясь, шептал:
— Вроде органы не задеты… Это заживет… Бес подери! Царапина глубокая… Скверно…
Я перестала напрягать слух. Прикрыла веки и приготовилась к смерти.
И тут нечто непривычное ударило по вискам. В ушах заговорил незнакомый, шипящий, растягивающий звуки голос.
«Ты повелеваешь мною, хозяйка».
Сомнений не оставалось.
— Ты умеешь говорить? — с трудом спросила я, обращаясь к виверне. Во рту першило.
«Нет. Века научили меня мыслить. Я могу общаться с хозяевами как с равными».
То ли мне почудилось, то ли существо неловко завалилось на колено подобно слуге перед князем.
— Лис…
— Да, я тоже слышу её. Не двигайся.
Он разорвал на мне блузу и стянул с плеч, развязал узел на запястье. Саднящие от ожогов руки как обдало кипятком.
Кровь змеящимися ручейками сбегала к животу. По груди тянулись четыре пореза. Лис свернул рубашку в жгут и прижал к ране.
— Бесполезно, — я с усилием выдохнула. — Слишком глубокие. То, что я протяну пару часов, не облегчит ничью жизнь. Объясни лучше, почему со мной разговаривает виверна?
— Потом, — с жесткостью отмахнулся Лис. — У Радислава должна оставаться настойка. Та, против ран…
— Нет, сейчас! Радислав вряд ли откроет проход после всего случившегося… Эй, почему ты разговариваешь со мной? Хочешь пообщаться с поверженным врагом?
«На тебе сапоги Повелителей виверн, наших дрессировщиков и хозяев».
Лис схватил меня за начавшую неметь ладонь и приложил к повязке, надавил на грудь.
— Не вздумай отпускать! — приказал он, срываясь с места.
Друг принялся стучать в стену, молотить по ней кулаками. Безрезультатно.
Я начинала закашливаться и хрипеть.
«Ты умираешь, хозяйка».
Я не смогла ответить и только стерла с губ кровавую нить. Солоноватый вкус прочно поселился под языком.
— А ты способна впустить нашего друга внутрь? — опомнился Лис.
«Да, хозяин».
И виверна, неуклюже развернувшись, дыхнула на камень. Мрамор потек, как восковая свеча. Вскоре в стене образовалась дыра.
«Он не выйдет, — подумала я. — Я бы не вышла».
«Я могу его заставить», — тотчас отозвалось в затылке.
— Ты читаешь мысли?..
Вроде Лис просунулся в отверстие, но перед глазами троилось, картинка плыла, и я не могла быть уверенна в этом.
«Я связана с хозяевами», — кажется, существо не понимало моего изумления. — «Нам необязательно общаться. Я могу услышать их везде. Как и они меня».
«Всех?»
«Нет, лишь тех, кто обучен говорить со мной; тех, кого я приняла, хозяйка».
Лис не возвращался. А я едва цеплялась за обломки угасающего разума, готового померкнуть в любое мгновение. Но виверна поняла несказанный вопрос.
«Варрен, что ушел за вашим другом, вызволил меня», — вообще-то тебя вызволила я, но не буду спорить. — «Исполнил свое предназначение. Ты же надела сапоги повелителей. Постороннее существо не смогло бы. Никто бы не смог, ибо их столетиями охранял стражник гор по имени Миодраг. Вы достойны говорить со мной. Иные — нет».