— Помирать не вздумай. Так себя огрела, что померещилось?
Вряд ли. Темнота прорезала меня насквозь. Но та темнота была безразлична ко всему и кристально чиста, как родниковая вода. Ибо изначально магия не принадлежит никому. Окрашивают в добро или зло её люди.
— Слушай, отпусти меня. — Я нахмурилась и попыталась вылезти из объятий — тут-то рука и напомнила о себе; я взвыла. — Все решат, что я умираю, причитать начнут. Оно мне надо?
Честно говоря, я ожидала, что Радислав станет отпираться до последнего, но он фыркнул и вернул мне стоячее положение. Впрочем, придерживал за талию. Коленки не выдержали веса и заходили ходуном. Но равновесие я удержала.
Виверна улетела по моему указанию, ведьма-учительница оборвала ритуал. Кажется, страну спасти не удалось.
Кстати, виверну я позвала, но та не откликнулась. Внутри ничего не шелохнулось. Неужели ящер разучился меня слышать?
Или просто решил, что своя шкура дороже всяких там хозяев?
Люд обступал нас плотным кольцом, но не приближался ближе, чем на расстояние вытянутой руки. Лиса и правителя в толпе из взволнованных варренов не было видно.
— Кстати. Радислав, мы ведь встречались до этого? — смущенно и быстро пролопотала я.
Во сне, перед самым пробуждением, меня как осенило. Темные волосы, собранные в пучок на затылке; наглухо зашнурованный плащ, голубые глаза.
— Неоднократно, — невозмутимо ответил охотник.
— Нет, раньше болота. Видела же. Что ты делал в Капитске?
Охотник прекрасно понял, о чем я.
— К приятелю заезжал. Куда интереснее, на кой было так напиваться в том трактире? И улыбалась ты жутковато, будто хотела меня сожрать.
Ха, тогда я была невестой князя, а потому напивалась исключительно с горя.
Я почти захлопала в ладоши, но сломанная рука не только не согнулась, но и прутом выжгла во мне боль. Если бы не туманное состояние (как под обезболивающими чарами), то наверняка бы каталась по земле, моля о пощаде.
Как всё-таки причудливо переплетаются судьбы.
В тот самый день, после встречи с Радиславом в трактире, мы с Лисом покинули Капитск, чтобы встретиться с ведьмой-учительницей.
— Была причина… — выкрутилась я. — А почему ты не убил меня прямо там? Я помню, как смотрел… Бр-р-р… Выходит, чувствовал ведьму?
— Глупости, Ладислава. Ведьмой ты пахнешь сейчас — и то, я свыкся. А тогда на меня пялилась сомнительной чистоты пьяная девчонка, которая пыталась оказывать мне неуместные знаки внимания. Мне не понравилась ты сама, честно.
Радиславу повезло. Накинуться на него с кулаками помешал прорвавшийся сквозь толпу обнаглевших подданных правитель. Амиран деликатно дождался, когда мы с охотником перестанем сверлить друг друга взглядами — его ехидный против моего оскорбленного, — и сдержанно улыбнулся.
— Неописуемое счастье — видеть вас живой.
— Спасибо… и это… извините, я разворотила вам всю святыню. — Я смущенно почесала лоб, стараясь не двигать правой половиной тела.
— Как по уговору, Ладислава. Я готов заново отстраивать хоть весь город, горел бы огонь в чаше.
— А он горит?!
— Я лично поджег его. На застывшей капле крови виверны он разросся, а после обволок чашу и, уверен, более не погаснет. Разумеется, не стоит ждать, что благополучие обрушится на нас сию секунду. — Правитель повысил голос, вероятно, чтоб расслышали граждане. — Нам предстоят годы восстановления. Многие подданные покинули Галаэйю в поисках лучшей доли. Но когда-нибудь всё наладится.
Варрены разом умолки. До них дошел смысл сказанной фразы.
Интересно, куда улетела виверна? Вернется ли она в страну хозяев или присмотрит пастбище с аппетитными овцами, да и забудет о статусе Почитаемого ящера?
— Ладислава, пройдемте во дворец? Вас необходимо осмотреть, а всем нам — успокоиться.
— Ага. — И на большее сил, увы, не хватило.
Получается, я не такая уж и неудачница? Князю Всемилу помогла — хотя бы тем, что вовремя свалила из Капитска, — в Галаэйю вернула благополучие.
Обалдеть!
Жизнь определенно удалась.
***
Зелье, которым лекарь обработал все до единой ссадины, немилосердно щипало; на сломанную руку что-то нашептали и туго замотали на перевязи. Было до чесотки неудобно. Зато нёбо обжигал бодрящий варренский напиток со смешным названием «кофий». Сладкий и дурманно-ароматный, с шоколадным послевкусием. Поэтому я почти не жаловалась.