— О чем угодно.
— Позаботьтесь о Лисе. Он хоть и юный, но мозгов побольше, чем у меня раза в три.
Друг стоял невдалеке и о чем-то щебетал с молодой варреншей. Та кокетливо поправляла светлые волосы и хихикала так жеманно, что Лис таял от внимания.
— Не бойтесь, Ладислава, — правитель тоже перевел взгляд на Лиса. — Галаэйя никогда не забудет подвига Лисана-дэро-кодльонора. Ему гарантированы почести, о каких многие из наших аристократов и не мечтают. Ну а по поводу юности я бы поспорил, но не стану.
— Все относительно? — мудро уточнила я.
— И это тоже. Но мне приятна ваша материнская забота о том, кто старше вас в два раза.
— Что-о-о?! — протянула я. — Сколько ж ему лет?
— Если память не изменяет мне, в следующем месяце минет сорок два года. На наши годы это, конечно, не возраст, но для человека…
— Постойте. — Я зажмурилась и медленно переварила сказанное. — У меня ещё один вопрос. Что вам сделал Лис? Вы ведь знаете его?
— Знаю, — подтвердил правитель. — Он из богатой семьи. Если углубиться в семейное древо, то, в некоторой степени, мой сводный брат. Мы дружили, если общение двух богатых мальчишек называется дружбой. С младых ногтей общались, дрались до кровавых ран, вместе обучались. Ему сулили будущее, полное перспектив. Но однажды разгорелось восстание, и он ушел, чтобы подавить его малой кровью. Желал уладить всё миром. Увы. Его шрамы — они остались с тех самых пор. Родители и так боготворили единственного сына, а после случившегося — сдували пылинки, следили за каждым его шагом. Я лично нашел ему прекраснейшую из женщин в жены. Но Лисан-дэро-кодльонор изменился после того дня. Он углубился в легенды и предпочел уйти, бросить невесту и предать всех нас. Он удумал исполнить пророчества и не подумал ни о ком, кроме себя. Теперь я понимаю, насколько он был прав, а мы — глупы и честолюбивы. Но тогда… его родители поседели от горя. Он ведь бедствовал?
— Да, — я мрачно мотнула головой. — И ни разу не обмолвился, кто он такой. А я и думала, почему ему столько всего известно. Вроде простой вори…
Не верить правителю я не могла. Получается… Ах, восемнадцать лет, да?! Несчастный нищий мальчик?! Он у меня получит. Гаденыш.
— Извините, — я перебила правителя и заорала: — Лис, упырь тебя за ногу! Сколько тебе лет, богатенький сыночек?
— Простите, — хихикнул друг и, чмокнув собеседницу в перчатку, спешно ретировался из зала.
И буквально спустя минуту-другую туда влетела другая персона. Ею оказался светловолосый мужчина, который вырывался из захвата стражников и орал что-то о принадлежности к княжескому роду. Запыхавшийся, потный. В нестиранной рубахе, серой от дорожной пыли. Уж больно безумец напоминал мне кого-то.
— Ой, — пикнула я и схватила правителя за рукав. — Пускай его отпустят. Это людской князь.
Что этот дурень забыл в чужой стране?!
— Вы знакомы? — удивленно спросил Амиран.
— Встречались пару раз.
Я подбежала к мужчине, который крутил перед стражей смятым письмом, и потыкала пальцем ему в живот. Нет, настоящий.
— Ладочка!!! — Всемил сжал меня до такой степени, что разом хрустнули все кости, а старая рана на груди запульсировала болью. — Объясни этим невеждам, кого они пытались выгнать взашей!
— Простите, правитель, — бубнил стражник, кланяясь. — Он вроде приличный пришел, хоть и неопрятный. Мы и решили, что к вам на прием со стороны спасителей явился; запоздал там али ещё чего. А когда почти проводили, то… засомневались. И не прогадали. Ненормальный какой-то.
— Сами вы ненормальные! — огрызнулся Всемил. — Ладочка, дорогая, я знаю о том, что ты сотворила. Это чудо! Я загнал трех коней, но прискакал сюда.
Всё, что мне хотелось сказать: «Бедные кони».
— Как именно ты узнал?
— Полагаю, у князя хорошие осведомители и качественные доносы. — Амиран лукаво изогнул бровь и указал на бумагу.
Он взмахом приказал не прекращать танца и музыки, и пускай все варрены с любопытством наблюдали за представлением, но видимое спокойствие восстановилось.
— Это кто? — спросил незаметно подкравшийся со спины Радислав.
— Всемил. Князь Лерейского княжества. Мой… бывший жених, — на ухо просипела я.