Следующий месяц прошел в полнейшем умиротворении. Непривычный ритм жизни вначале пугал, затем надоел однообразием, а недавно я свыклась с ним и попросту перестала замечать.
Горожане ходили ко мне нескончаемым потоком — некоторые умудрялись забредать трижды за день, требуя самой разнообразной помощи. Утомленность, болезненные роды, неурожай, неудачи в личной жизни — чудотворная сила магии была обязана исправить любую неприятность. Кому-то я помогала вполне искренне, других же откровенно дурила. Женщинам, мечтающим приворожить суженого, выдавала бутылочки с «настойкой», в состав которой входили измельченные лепестки цветов и колодезная вода.
— Подлейте приворотную настойку мужчине в любую жидкость, — монотонно твердила я, — а затем попытайтесь понравиться ему: приготовьте стол, напоите самогоном, заговорите о своих чувствах. Зелье закрепит результат. Удачный исход гарантирован в большинстве случаев.
— А в меньшинстве? — интересовались женщины, бережно складывая скляночки в кармашки платьев.
— Он — не ваша судьба, — патетически заявляла я.
В погребе росла гора продуктов. В рядок выстроились горшки, полные великолепного масла, густой сметаны. Под потолком висели тушки ощипанных курей, в отдельный угол улеглись овощи и фрукты. Кроме того, ежедневно приносили готовую пищу: супы, пирожки, масленые блины. В общем, смерть от истощения не грозила. А чуть позже я смогу открыть съестную лавку.
Забредший в гости князь, впервые завидев сомнительное объявление на двери, смущенно спросил:
— Почему ты берешь за услуги еду? Голодаешь?
— Смотри, — я сама не заметила, когда именно перешла в разговоре с ним на «тыканье», — платы хватит на всё, жилище досталось задарма. Готовить мне лень, а народ разве скупится ради собственного благополучия? Все в выигрыше. Пустое накопительство монет — это скучно.
— Да, а ведь когда-то дом стоил жутких денег.
Князь, выловив из объяснения единственную фразу, обвел столовую задумчивым взглядом.
— Предлагаешь его купить? Мне не сложно, пусть не сразу, но обязательно выплачу полную стоимость.
— Забудь, — он отмахнулся от меня привычным жестом левой руки. — Никто сюда не переедет, даже если мы сами доплатим ему, а ты прижилась, вот и пользуйся в свое удовольствие. Мне безумно льстит, что такая девушка обосновалась у нас.
И словно невзначай коснулся моей ладони. Я смутилась и сделала шажок назад.
— Кстати, с чего началась череда неудач дома?
Князь присел на стоящую у стены лавку и простецки зевнул, не прикрыв рта ладонью. Потолстевший за неделю кот с довольным визгом запрыгнул на колени к Всемилу, уцепился острыми когтями за тонкую ткань его штанины. Князь в полнейшем молчании стянул с себя орущего благим матом Кота.
— Лет десять тому назад здесь обитала ведьма, промышляющая чернокнижьем. Её с позором изгнали, ну она и прокляла всех последующих жителей. Но, видимо, на истинную колдунью порча не действует.
«Иными словами, дом принял родственную душу, потому не вредит мне», — умозаключила я.
Хотя знакомым напряжением, какое источают чернокнижные предметы, не давило на грудь. Разве что в момент пробежек по шаткой лестнице мне было неуютно, но скорее из-за боязни сломать себе шею. Поэтому я списала рассказы о проклятии на домыслы суеверных жителей Капитска.
Всемил заходил ко мне редко (дом его пугал, пусть князь и был слишком горд, чтобы признаться в этом), зато частенько предлагал прогулки по вечернему городу или ужины в княжеском имении. Иногда я соглашалась, чаще предпочитала списать нежелание на «составление плана занятий». Но мы вроде как сдружились, что не могло не радовать. Я, обычная крестьянская девчонка, а в друзьях у самого князя!
Хотя, откровенно говоря, меня раздражала его заносчивость и самолюбие. А уж когда он отвешивал комплименты...
Все-таки зажралась.
Пару раз возле ворот ошивался тощий паренек, любопытствуя, не нужна ли мне починка какая али прочая подмога по дому. Давно скрипели ступени — одна разваливалась на глазах, — но от помощи я отказывалась. Потом не отвяжешься от назойливого кавалера.