— Как дороженька, лошадка не устала? — заискивающе тараторила женщина.
— Ей хорошо, — заверила я. — Вы, наверное, обознались. Я приехала по направлению из столицы.
Дама закивала с такой силой, что я испугалась. Как бы голова не оторвалась от короткой шеи.
— Да-да, дошла весточка. Дождались спасительницу!
«Почему письмо пришло быстрее, чем работница?!» — вознегодовала я. Впрочем, ответ прост: письмо тащила не изнеможенная лошадь, а воробьиная почта. Тощий с виду воробышек умудрялся за неделю доставить весточку в другой конец страны. Конечно, можно было бы отправить зов с помощью магии, но сомневаюсь, что в княжестве, где нет чародейки по бытовым поручениям, работают специально обученные отправители зовов.
Куда сильнее волновало то, каким образом меня вознесли в ранг спасителей. И что мне за это будет.
— Можете звать меня Ладой.
Мою протянутую руку сжали в крепких объятиях.
— Ладочка! — возопила ненормальная. — Я — Ельна.
— Приятно познакомиться. Знаете… — Я засеменила назад. — Лучше — Славой.
— Славочка! — Губы расплылись в счастливой улыбке.
Нужно было остаться с Хромоножкой. Прилегла бы рядом, обняла… померла по-тихому.
— Честно говоря, мне больше нравится полное имя — Ладислава, — решилась я, искренне веря в невозможность ласкового сокращения. Ошиблась.
— Ладиславусечка наша! — «Ладиславусечка» поперхнулась. — Мы ж колдуна столько месяцев ждем. Наши-то, самоучки треклятые, двух слов связать не могут, магичат по бумажкам каким-то. Неучи.
Интересно, признаваться ли, что я такая же бездарная самоучка?
Пути к бегству мне отрезали. Ельна цепко ухватилась за мой локоть и потащила к пустующей центральной площади. Я бежала позади, едва поспевая за прыткой женщиной. Так и не поняла, можно ли считать ее моим наемщиком. Если так: боги, за какие согрешения вы наказываете меня?
— Куда мы? — выдернув локоть, пропищала я.
— Город покажу.
— А может, вначале — дом? — жалобно всхлипнула.
Живот заунывно урчал, всё тело чесалось. Я в принципе не горела желанием рассматривать безликие улочки, но сейчас — особенно.
— Какой дом? — опешила Ельна.
— Мне сказали, он предоставляется вместе с работой.
Глаза провожатой непроизвольно округлились до размеров небольших блюдец. Она разом обмякла, затеребила рукав моей рубашки. Наконец, махнула рукой:
— Так уж и быть, пойдем. И то верно, чего вам бояться-то?
— А чего нам бояться? — Я в сомнениях искривила бровь.
— Так нечего, — окончательно запутала меня Ельна. — Вот и он.
Буквально в сотне метров от родового гнезда князей находилось место моего предполагаемого существования. Небольшое, но крепко сколоченное двухэтажное зданьице с расписными ставнями и узорной крышей выглядело слишком богато для простой колдуньи. Ельна приоткрыла незапертую дверь. Та пронзительно скрипнула, распахиваясь настежь.
Дом был, к сожалению, занят — его облюбовали насекомые. Паутина оплела все стены в замысловатые орнаменты, сами пауки, каждый размером с ноготь, раскачивались на тонких ниточках, как на качелях. В момент знакомства с домом передернулась даже я, привыкшая к ужасам, ибо вспомнила заброшенные склепы.
— Ну, — пробормотала Ельна, не рискнув переступить порог, — если прибраться — приличный домишко для хорошенькой девушки.
— Да, — согласилась «хорошенькая девушка», — тут… неплохо. Но почему дом пустует?
Ельна сделала широкий шаг от крыльца и заявила:
— Народ-то суеверный, а тут до вас пятеро в Божьи кущи отправились. За полгода.
Я так и застыла с открытым ртом посреди запущенных сеней.
— Но они сами умерли, — непонятным образом утешила Ельна. — Одного сожрала собака, другой захворал, третий вон с той лестницы скатился. Четвертая…
— Хватит, — застонала я.
Один паучок бесцеремонно заполз за шиворот. Его крошечные лапки ощупали рубаху. Если бы он мог говорить, то, наверное, поприветствовал бы нежеланную домовладелицу, а затем с удовольствием перекусил ею.