Затем ставит тарелку обратно перед собой.
— Почему? Ты его отравил? — шучу я, забирая сэндвич из середины.
Он бросает на меня суровый испепеляющий взгляд:
— Нет, всезнайка, это тот, на котором нет масла на углах. Ну, знаешь, менее жирный, о котором ты бредила на кухне.
— О... Тогда спасибо. — Это было очень мило с его стороны — убедиться, что он достанется мне.
По крайней мере, я так думаю, пока он не пожимает плечами и не говорит:
— Никто не захочет его есть. Мы любим пожирнее.
Он присаживается на кресло у кофейного столика перед нами.
— Что ж, тогда вы многое теряете, потому что он самый вкусный. — откусываю большой кусок и слизываю сыр, который капает на ладонь.
Зей смотрит на меня с непонятным выражением, но я предполагаю, что вероятно это из-за моего неподобающего для леди поведения. Но весь этот этикет, на мой взгляд, сплошная глупость. Неужели только потому, что у меня есть вагина, я не могу слизать вкусный сыр с моей руки? Да, к черту это.
Наконец Зей отводит от меня взгляд.
— Сегодня до меня дошли слухи, что одна из семей, возможно, принесет нам неприятности, — говорит он Хантеру.
— История нашей проклятой жизни, — бормочет Хантер, слушая вполуха.
Я замираю на середине укуса.
— Семей?
Зей откидывается на спинку кресла, откусывая от бутерброда.
— Да. Тебе еще никто ничего не рассказывал? Я думал, кто-нибудь уже успел об этом посплетничать.
— Никто не разговаривал со мной, кроме вас, ребята, и Харлоу. — Я кусаю сэндвич и тщательно пережевываю. — Она упомянула об этом сегодня, но сказала, что не хочет говорить об этом, пока мы в школе, и кто-нибудь может нас подслушать. Она, казалось, немного нервничала по этому поводу.
— Так и должно быть, — говорит мне Зей.
— Наши семьи — это не то, о чем можно сплетничать в коридорах.
— Почему ты так говоришь? Как будто они… Я не знаю... освобождены от определенных правил.
Хантер, который до этого момента нажимал на кнопки как сумасшедший, замирает.
Зей смотрит на него, и Хантер поднимает на него взгляд. Между ними вновь происходит зрительный обмен.
— Когда-нибудь нам придется сказать ей об этом. — говорит Зей, как будто они действительно разговаривали ментально. — Она сейчас с нами, а это значит, что она в опасности, если не в курсе происходящего.
Сомнение проскальзывает на его лице.
— Я знаю, но… Мне нравится, что она избавлена от того дерьма, из которого мы вышли,
Взгляд Зея становится ледяным.
— Держи себя в руках.
Хантер свирепо смотрит на него.
— Пошел ты.
Я чувствую себя ужасно неловко и, честно говоря, растерянно. Почему Хантер так злится на него? И почему должен держать себя в руках?
— Зей прав, ей нужно узнать. — Джекс входит в комнату с бутербродом в одной руке и тарелкой макарон с сыром в другой. — Она не будет в безопасности, если мы не скажем ей правду.
Он смотрит на меня, и выражение его лица смягчается.
— Прости, если я напугал тебя.
— Что ты нет, — говорю я ему. — Думаю, мы уже установили, что меня не так легко напугать.
Его губы превращаются в тонкую линию.
— Если тебя что-то и напугает, то только это. И, честно говоря, я бы предпочел, чтобы ты не вмешивалась. Но Зей прав, тебе нужно знать. Это важно, чтобы оставаться в безопасности, пока ты с нами.
— Ты сказал, никакой мафии. — Я окидываю его взглядом. — Но опять же, то, как ты себя ведешь, звучит ужасно по-бандитски.
— Это потому, что так оно и есть, — заявляет Зей. — Джекс просто любит притворяться, что это не так.
Джекс хмуро смотрит на него.
— Я не люблю притворяться. Никто никогда не давал никому официального титула гангстера. Поэтому я предпочитаю видеть все в другом свете.
— Ну да, живешь в своем иллюзорном мире, — бормочет Зей, закатывая глаза.
Джекс раздраженно качает головой, затем ставит тарелку с макаронами на стол, прежде чем опуститься на диван рядом со мной, так что я оказываюсь между ним и Хантером. Я пытаюсь соскользнуть, чтобы освободить больше места для Джекса, но Хантер слишком поглощен телефоном, чтобы понять, что я пытаюсь сделать, поэтому я просто оказываюсь прижатой к нему ногой и рукой. Отклоняюсь в другую сторону, чтобы дать ему немного пространства, но оказываюсь прижатой к Джексу. Я ожидаю, что Джекс отодвинется, так как с его стороны есть место, но он просто откидывается на спинку дивана, держа свою ногу рядом с моей, вместе с его плечом, и вся моя левая сторона оказывается прижата к нему. Его запах снова наполняет мои ноздри, и я осторожно вдыхаю его. В том, как он пахнет, есть что-то знакомое. Не знаю почему, но что бы это мне ни напоминало, внутри у меня становится тепло.
Мои мысли мимолетно возвращаются к тому воспоминанию о бабочке…
— Ну, как бы мы их ни называли, — говорит Зей, возвращая меня к реальности. — Кто-то должен ей все объяснить.
Он смотрит на Хантера, который просто опускает взгляд обратно на экран iPadа.
— Я этого не буду делать, так что не смотри на меня.
— Я могу, — предлагает Джекс, бросая в рот последний кусок сэндвича.
Зей быстро качает головой.
— Ни за что. Вы просто смягчите все углы и расскажете историю, не соответствующую действительности.
Джекс массирует виски кончиками пальцев.
— У меня от тебя голова разболелась.
Зей игнорирует его, сосредоточившись на мне.
— В этом городе есть пять семей, которые контролируют все. Мы трое принадлежим к клану Капперелли, вероятно, самой могущественной семье в городе. Хотя другие семьи скажут тебе обратное.
Капперелли — фамилия Джекса, но не Хантера. И я не знаю фамилии Зея. Но Кэти упоминала, что они двоюродные братья.
— Но как Хантер входит в эту семью, если его фамилия Хатингфорд? — Я удивляюсь. — И я не знаю твоей фамилии, но предполагаю, что ты тоже Капперелли, раз вы с Джексом кузены.
Бровь Зея дотошно выгибается.
— Откуда ты знаешь, что мы кузены?
Я пожимаю плечами, что довольно сложно из-за того, как близко ко мне сидит Джекс.
— Кэти мне рассказала.
— Точно. Маленькая секс-подружка Хантера. — Он бросает взгляд на Хантера.
Хантер ерзает.
— Она не моя подружка. Я переспал с ней один раз.
— Как угодно, — говорит Зей. — Я хочу сказать, что именно поэтому тебе нужно держать свой член в штанах. Ты используешь своих фанаток, которые потом открывают свой поганый рот, как только ты их бросаешь. И теперь нам придется добавить к этому фактор ревности, который вызовет гораздо больше драмы.
Взгляд Хантера поднимается на Зея.
— Фактор ревности?
Зей переводит взгляд с него на меня.
Чтобы понять его мысль уходит секунда.
— Мы с Рейвен просто друзья, — подчеркивает Хантер, почесывая запястье.
— И что? Она девушка из нашей команды, а это значит, что она будет проводить время с тобой, и все эти поклонницы, такие как Кэти, будут ревновать и делать бог знает что. — Недовольный взгляд Зея обжигает Хантера.
Хантер не только раздражен, но и нервничает. Мне жаль его, когда я вижу, как его отчитывает друг.
Так вот на что похожа дружба?
— Если хочешь, я могу надрать ей задницу за тебя, — предлагаю я. — Возможно, она будет держать рот на замке.
Взгляд Зея скользит по мне, огонь полыхает в его глазах.
— Да, я думаю, что она отлично впишется в нашу команду, — бормочет Джекс, постукивая пальцами по колену.
Зей наклоняется вперед, упираясь локтями в колени.
— Ты, кажется, совершенно не против ввязаться в драку?
— Тебя это действительно удивляет, учитывая нашу первую встречу? –кладу в рот еще один кусок сэндвича.
Он внимательно наблюдает за мной.
— Скорее, нет. Полагаю, это даже хорошо, что ты боец, потому что эта адская дыра, которую ты теперь называешь домом, собирается проверить твои боевые навыки.