Выбрать главу

Хантер выглядит так, будто его вот-вот стошнит, когда он подбегает к машине и садится на пассажирское сиденье, оставляя дверь открытой. Затем он наклоняется к заднему сиденью и забирает iPad, который был у Рейвен, и начинает возиться с ним.

Я бросаюсь к нему.

— Что ты делаешь? Нам нужно найти ее.

Он нажимает несколько кнопок.

— Некоторые приложения и программы, которые я поставил на ее телефон, когда пытался отследить неизвестный номер, имеют трэкер, поэтому, если он у нее, мы сможем отследить, где они ее держат.

Я задерживаю дыхание, пока он проверяет. Чувствую, что вот-вот взорвусь, и испытываю острое желание, чтобы в моей руке прямо сейчас оказалась бритва. Но сейчас я не могу думать о том, чтобы нанести себе раны. Мне нужно сосредоточиться на поиске Рейвен.

Хантер громко выдыхает.

— Ладно, я думаю, он у нее… По крайней мере, маячок показывает, что она движется.

Зей перестает ходить и опускает руки.

— Тогда пошли за этими ублюдками.

Крошечное облегчение просачивается сквозь меня, когда я запрыгиваю на заднее сиденье. Зай забирается внутрь и выезжает из нашего укрытия, выруливая вниз по дороге.

— Как ты думаешь, кто это сделал? — спрашиваю я, пока Зей разгоняет машину. — Портер?

— Держу пари, — произносит Зей, сильнее вдавливая педаль газа и мчась по дороге, обрамленной деревьями. — Я знал, что это плохая идея — приблизить ее к нам.

— Мы не просто взяли ее в нашу группу, — говорит Хантер, не отрывая взгляда от карты на экране. — Она уже давно в нашей группе.

— Мы не знаем этого наверняка, — возражает Зей, крепко сжимая руль.

— Поверни налево прямо здесь, — инструктирует Хантер, а затем возвращается к прерванному разговору. — Может быть, мы не знаем этого наверняка, но нам нужно это выяснить.

— Я знаю. — Зей делает еще один резкий поворот, когда Хантер приказывает ему остановиться.

Мое сердце, которое билось в груди как сумасшедшее, каким-то образом умудряется ускориться.

— Почему это выглядит так, будто мы направляемся к... мосту?

Они оба замолкают, когда нас осеняет осознание.

Кто бы ни похитил Рейвен, он отвез ее к мосту. Мосту, на котором, если бы она была Уиллоу, она якобы умерла. Это просто совпадение или...

— Может кто-то знает, что она может быть Уиллоу? — высказываю свой страх вслух.

Никто из нас ничего не говорит, но нашего молчания достаточно, чтобы я понял, что мы думаем об одном и том же. И когда наш автомобиль сворачивает на грунтовую дорогу, ведущую к старому мосту, по которому мы с Уиллоу когда-то пытались сбежать, мой худший кошмар начинает исполняться, когда я замечаю Рейвен, стоящую на выступе этого моста с человеком в маске прямо за ней.

Чувствую себя так, словно мне снова шесть лет, и я вот-вот увижу, как умрет один из моих лучших друзей.

Я не думаю.

Я просто действую.

Выскочив из машины, я бегу к реке, как будто моя — ее — жизнь зависит от этого.

На этот раз я не позволю этому случиться.

На этот раз я спасу ее.

Глава 12

Рейвен

Я нахожусь в большой комнате с массивным куполообразным потолком и огромной люстрой, украшенной кристаллами, свисающими с нее. Испытываю благоговейный трепет, когда оглядываю все вокруг — картины на стенах, мебель, воздух, пахнущий корицей.

— Это место такое большое, — говорю я отцу, поворачиваясь и осматриваясь.

Он кивает, рассеянно глядя на телефон.

— Да, я знаю, что это так, Рейвенли.

Он трижды называл меня Рейвенли с тех пор, как мы прибыли в этот странный дом в глуши, и ни разу не обмолвился, почему мы здесь. Здоровенные парни, встретившие нас у входа, провели нас в эту комнату, прежде чем уйти, приказав никуда не уходить.

Я больше не видела мальчика со шрамом, которого один из мужчин назвал Кидом, когда мы вошли в дом. Честно говоря, я не видела никого, кроме отца с тех пор, как мужчины оставили нас здесь. И ничего не слышала.

В этом месте пугающе тихо.

Я грызу ноготь большого пальца.

— Сколько нам еще здесь оставаться?

— Я не знаю. — Он хмурится еще больше, читая что-то на экране, беспокойство написано на его лице.

— Папа? — спрашиваю я, начиная по-настоящему волноваться. — Что случилось?

Он смотрит на меня, его лицо очень бледное.

— Рейвенли, мне так жаль, что это... — Он замолкает, когда в комнату входит высокий темноволосый мужчина. Потом он с трудом сглатывает.

Что-то не так.

— Я рад, что ты решился на это, — говорит мужчина моему отцу, а затем смотрит на меня так, что у меня мурашки бегут по коже.

— Неужели у меня действительно был выбор? — раздраженно ворчит папа.

— Нет, но некоторые люди в твоем положении могут сделать какую-нибудь глупость, например, сбежать, — отвечает мужчина. — Рад видеть, что ты не один из них. Сегодня мне не особенно хотелось кого-то преследовать. — Он снова смотрит на меня с любопытством.

Желая, чтобы он перестал разглядывать меня, я прячусь за отца.

Тень улыбки скользит по губам мужчины, как будто мое движение забавляет его.

— Она боится меня, — замечает он. — Умная девочка.

Когда по моему телу пробегает холодок, я хватаю отца за руку.

— Папа? — Шепчу я. — Почему он хочет, чтобы я его боялась?

Он крепко сжимает мою руку в успокаивающем пожатии.

— Не беспокойся об этом. — Его слова звучат совершенно противоположно.

В воздухе повисает тишина, когда мужчина погружается в молчание, глядя на меня, как на сложную головоломку, которую он отчаянно хочет разгадать.

— Мы должны это сделать, — наконец говорит он, посмотрев на моего отца. — Оставь девочку здесь и присоединяйся ко мне в моем кабинете, выпьем. Я прикажу привести Кида.

Я понятия не имею, что происходит, но отчаянно хватаю отца за руку.

— Не оставляй меня здесь, — умоляю его.

Он смотрит на меня с раскаянием в глазах.

— Мне очень жаль, Рейвенли. — Затем он вырывает мою руку из своей. — Оставайся здесь, — приказывает он холодным тоном, которого я никогда раньше от него не слышала.

Слезы жгут мне глаза, когда он начинает уходить.

Заметив, что я вот-вот заплачу, он вздыхает, возвращается ко мне и присаживается так, чтобы его глаза были на одном уровне с моими.

— Смирись, Рейвенли, — говорит он тихим, но твердым тоном. — Плач делает нас слабыми. Ты хочешь быть слабой, или ты хочешь быть сильной, как твоя мама и я?

Качаю головой и шмыгаю носом, пытаясь проглотить слезы.

— Сильной.

Он одаривает меня легкой, но грустной улыбкой.

— Хорошая девочка. — Затем он встает и уходит, не оглядываясь.

Я смотрю, как он уходит, мои пальцы сжаты в кулаки, а желудок скручивается в узел, но глаза сухие.

Как только мужчина и мой отец выходят из комнаты, я сажусь на диван, не зная, что мне делать. Но прежде, чем успеваю устроиться, дверь открывается, и входит женщина с длинными рыжими волосами. На ней черное платье, куча блестящих украшений, а волосы уложены так, будто она собирается в какое-то шикарное место. К тому же, она не одна.

Грустный мальчик со шрамом плетется за ней, мальчик, которого все называют Кидом. Он выглядит еще печальнее, чем раньше, что даже кажется невозможным.

Когда женщина с рыжими волосами подходит ко мне, она смотрит на меня с любопытством, как будто я какое-то странное существо, которого она никогда раньше не видела.