Я так замерзла за последние несколько лет …
— Заверни нас в одеяла, — шепчет Джекс, обнимая меня за талию и прижимаясь голой грудью к моей спине. В отличие от Хантера, ему холодно.
Я дрожу, прижимаясь к нему.
— Прости, — шепчет он, касаясь губами моего уха. — За все.
Его слова не имеют особого смысла, но я не могу подобрать слов, чтобы спросить его, что он имеет в виду. Я чувствую, как бьется его сердце.
Как сумасшедшее. Так быстро. Либо у него в крови слишком много адреналина, либо он просто с ума сходит.
Но что могло его напугать?
Его кожа касается моей спины, и еще больше тепла разливается по мне.
Мои веки опускаются, когда я вдыхаю это ощущение, желая заснуть.
— Просто держи ее, пока мы не доберемся до дома, — говорит Зей. — Хотя, если ее состояние не улучшится, нам, возможно, придется отвезти ее в больницу.
— Кажется, она начинает согреваться. — Хантер проводит руками вверх и вниз по моему боку. — Джекс, ты в порядке?
Джекс теснее прижимается ко мне и кладет голову мне на спину.
— Да, — шепчет он. — Ты видел, кто это с ней сделал?
— Нет, — отвечает Зей с раздражением в голосе. — Я попытался догнать их, но не смог поймать ублюдков до того, как они прыгнули в свою машину. Все они были в масках, так что я не видел ни одного лица, а у машины не было номера. Все, что смог увидеть то, что они ехали на черном внедорожнике, возможно, это был Кадиллак, но я не подошел достаточно близко, чтобы быть уверенным.
— Так что, по сути, все, что мы знаем, это то, что они ездят на черном внедорожнике и что они из одной из семей, — раздраженно заявляет Хантер. — Отлично, это сужает круг подозреваемых до тех, кто является частью семьи.
— Ставлю на Портера, — отвечает Зей. — Он видел нас с Рейвен сегодня утром и тонко угрожал.
— Согласен, но мы не можем мстить, пока не узнаем наверняка, — напомнил Хантер. — Даже если формально мы не являемся частью семьи, мы все равно должны следовать правилам, иначе окажемся в глубоком дерьме.
— Я знаю, как работают правила, — огрызается Зей. — Мне не нужно напоминать.
— Не огрызайся на меня, парень, — говорит ему Хантер. — Это не я тебя обидел.
— Я знаю, — ворчит Зей. — Я просто взбешен… Мне не нравится, когда кто-то берет надо мной верх.
— Никто из нас от этого не застрахован, — голос Джекса отяжелел от усталости. — Но мы не пострадали. А она да. — Он крепче прижимает меня к себе и утыкается лицом мне в шею.
Все вокруг только и говорили, как страшен Джекс, но все, что я видела, это его милая, мягкая сторона, так что я действительно не понимаю.
— Знаю, — Зей давится этим словом и быстро прочищает горло, голос падает до жуткого, мрачного тона. — Мы выясним, кто это сделал, и тогда эти ублюдки заплатят. Они хотят сыграть в игру, поэтому давайте покажем им, как играть. Мы все можем ненавидеть семью, и все это знают, но они забыли, что, хотя мы и отделились от них, в течение очень долгого времени нас преследовали самые страшные ублюдки, которых когда-либо знал этот город. Мы знаем правила, и я думаю, что тот, кто сделал это с ней, глупо забыл об этом.
— Я полностью согласен, но еще хочу отметить, что сейчас ты говоришь очень проникновенно, — замечает Хантер с намеком на насмешку в голосе.
— Заткнись, черт возьми, — огрызается Зей. — Я просто злюсь, и я… — он затихает.
Когда они замолкают, усталость, с которой я боролась, наконец побеждает.
(2) Кид — от англ. Kid — ребенок
Глава 13
Джекс
Мое колено подпрыгивает вверх и вниз, пока я сижу в кресле в нашей гостиной, кусая ноготь большого пальца. Если бы Рейвен была здесь, она, вероятно, сказала бы мне остановиться, и я знаю, что должен. Но я в полном беспорядке.
— Она уже должна была проснуться, — бормочу я, нервничая.
— Она проснулась. Она просто была немного не в себе. — Зей стоит перед камином и пьет виски из стакана. — Тебе нужно успокоиться.
Сжимаю запястье. — Я пытаюсь, но ничего не получается. — И не думаю, что что-то сработает, пока Рейвен полностью не очнется, и я пойму, что она в полном порядке, или пока лезвие не прикоснется к моей коже.
Вздохнув, Зей пересекает комнату и протягивает мне стакан. Я допиваю остаток, затем возвращаю ему стакан, алкоголь обжигает горло и приглушает мою тревогу.
— Мне нужно, чтобы у тебя была ясная голова. — Зей ставит стакан на стол. Затем он опускается на кофейный столик передо мной. — Если эта игра действительно была начата снова, мы не можем допустить, чтобы ты опустил руки. Нам с Хантером нужно, чтобы ты прикрывал нас. — Он на мгновение сжимает губы. — И Рейвен тоже.
Зная, что он прав, я делаю глубокий вдох и выдох, пытаясь успокоиться.
— Ты говоришь это так, будто наконец-то принимаешь ее в нашу команду.
— Был ли у меня когда-нибудь выбор? — Он выгибает бровь. — Вы с Хантером сделали этот выбор за меня, когда решили подружиться с ней, зная ее всего пару дней.
— Но разве мы знакомы с ней всего несколько дней? — бросаю я вызов, думая о фотографии.
Эта навязчивая фотография.
И этот образ Рейвен, падающей с моста. Это было так похоже на то, что случилось с Уиллоу. Только на этот раз все закончилось по-другому. Я спас ее. Кинулся за ней так быстро, что Зей даже не успел остановить машину, прежде чем я прыгнул в воду. Я думаю, Хантер побежал за мной, в то время как Зей преследовал парня, толкнувшего ее с моста. Впрочем, для меня это не имело значения. Все, что имело значение, — это то, что я спас ее, не подвел ее, как в прошлый раз.
Сначала я не мог ее найти, но потом почувствовал, как ее пальцы коснулись моих. Она тянулась ко мне, и я держал ее изо всех сил.
Он трет губы.
— Мы до сих пор не знаем этого наверняка.
— Разве? — с сомнением спрашиваю я, наклоняясь вперед и кладя сцепленные руки на колени. — Она похожа на нее, знаешь ли. Не знаю, что ты о ней помнишь, но волосы у нее были того же цвета. Я заметил это в первый момент, когда встретил Рейвен, у нее были волосы, как у Уиллоу.
Он ничего не говорит сразу, и тогда я понимаю…
— Ты ведь тоже так подумал, правда?
Он отрицательно качает головой.
— Но даже если бы и так, какое это имеет значение? Просто потому, что у них один и тот же цвет волос, это не значит, что это один и тот же человек.
— А что насчет фотографии?
— Я не уверен, но, возможно, Рейвен не та, за кого мы ее принимаем. Возможно, она играет с нами.
— Мы не знаем, кто она, да и она этого не знает.
— Она могла солгать насчет амнезии.
— Могла бы, но я так не думаю. — Когда он открывает рот, чтобы возразить, как он почти всегда делает, я перебиваю его. — Послушай, я понимаю, что ты настроен скептически, и понимаю. И я знаю, что нам нужно хорошенько разобраться в этом деле, но… С того момента, как я познакомился с ней, у меня было такое чувство, что я ее знаю. Оно появилось из ниоткуда.
— И я знаю, что ты не веришь в родственность душ или что-то в этом роде, но я верю. И я действительно думаю, что это чувство исходило из моей души, потому что оно помнило ее. Уиллоу... она была моей лучшей подругой, моей второй половинкой, и я сделаю все, что нам нужно, чтобы выяснить ее прошлое. Но не говори мне перестать верить этому душераздирающему чувству, что единственная девушка, которую я любил и думал, что убил, никогда не умирала. — К тому времени, как я заканчиваю, мое сердце колотится так сильно в груди, что клянусь, оно скоро вырвется.
Зей некоторое время молчит, обдумывая то, что я считаю контраргументом. Поэтому он поражает меня, когда говорит,
— Она была не только твоей лучшей подругой. Я имею в виду Уиллоу. Она была нашей подругой. И мы все сыграли свою роль в том, чтобы позволить ей умереть, не будучи рядом с ней и замышляя этот глупый побег.
— Я знаю, — пытаюсь понять, к чему он клонит. — Значит, ты считаешь, что Рейвен — это она?