– Ага, понял, – на лету схватил Глеб Олегович. – Если ты веришь человеку, то веришь во всем. Ну а что Путин должен был ответить? Дать рецепт?
– А Путин… а Путин… – тут фантазия у Якова разыгралась. – Путин должен был сказать: «А вы прилетайте, товарищ! Прилетайте! Попьем чаю. Поговорим! Обсудим внешнеполитическую стратегию…» И послать за ним самолет!
Работу Яков не получил. Он шел по бульвару и не мог успокоиться. «А через три года… – бормотал он, – через три года этот рабочий стал министром… Нет, вице-премьером!.. Героем труда!.. Труда…»
Прохожие смотрели на Якова с сочувствием.
Философ Яков заполнял анкету, где была графа «Источники дохода». «Вот уже четыре месяца, – писал он, – я получаю зарплату от одной любознательной старушки, которой я пытаюсь разъяснить понятие бытия у Хайдеггера, – он подумал и дописал: – Я также рассчитываю продать архиву музея Фрейда оригинал моей диссертации “Страх кастрации и основания для оптимизма”».
«Когда я ем, я настоящий, – приговаривал философ Яков за завтраком, – потому что я ем не для того, чтобы кому-нибудь понравиться».
Восьмого марта философ Яков всегда размышлял о том, как сложилась бы его жизнь, если бы он был женщиной. Каждый раз он приходил к выводу, что в этом случае его домработница перестала бы давать ему в долг, и переключался на другие мысли.
Философ Яков всегда гордился тем, что еще в девятом классе нашел компромисс между научными теориями происхождения Вселенной и Библией. «Вселенная, возможно, не была сотворена Создателем, – писал он в сочинении. – Она возникла сама, но… неподалеку от Него».
«Лучше вызывать к себе ненависть, чем раздражение, – считал философ Яков. – Ненависти вы, скорее всего, не заслуживаете, а раздражение чаще всего на чем-то основано».
Типологизация тиранов от философа Якова
«Тиран – это тот, у кого свободы больше, чем у всех остальных. Но быть свободным одному – это огромная психологическая нагрузка. Поэтому тираны делятся на две категории. Первые – те, кто выдерживает эту нагрузку и продолжает наслаждаться свободой в одиночестве. Вторые – те, кто не выдерживает и стремится хоть чуть-чуть, но поделиться этой свободой с узким или широким кругом лиц».
Одна дама шесть лет писала роман по мотивам своей сложной личной жизни и принесла философу Якову почитать. Все четыре тома. Яков начал читать… и заснул. Когда он проснулся, дама была уже тут как тут и требовала отзыва. «Флирт всегда удавался мне лучше, чем серьезные отношения, – признался ей Яков. – В этом же, кстати, и секрет великого произведения: оно должно начинаться с идеи сделать безделушечку».
«Не пускайте душу гулять одну, – говорил философ Яков. – Там повсюду вооруженные люди».
«Я хороший человек и хочу изменить этот мир к лучшему, – обратился к философу Якову молодой человек. – С чего мне начать?» «Исчезните, – посоветовал ему Яков. – Убейте в себе желание стать лучом света в темном царстве. Оставьте темноту наедине с темнотой. Люди зла впадут в панику, когда люди добра выйдут из игры. Темнота начнет пожирать сама себя. Ей тоже нужна капелька света – не давайте ей ее».
Один политик позвал философа Якова, чтобы тот помог ему подготовиться к дебатам. Политик хотел научиться искусству спора. «Я вам предлагаю другую концепцию, – сказал Яков. – Если ваш оппонент не прав, то определите сначала вашу долю ответственности в том, что он заблуждается. Так и скажите ему: “Ваши мозги порушены, но это я сделал то-то и то-то, что привело к обрушению ваших мозгов”». Больше Якова не приглашали, все-таки политика – это не для философов.
«Каждый раз, когда я знакомлюсь с новым человеком, я пытаюсь понять, чем он загипнотизирован, – рассказывал философ Яков. – В принципе, я пришел к выводу, что каждый загипнотизирован тем, чего у него нет. Нищий загипнотизирован деньгами. Верный муж – эротическими приключениями. Бездарный писатель – всемирной славой. И если вы выведете человека из-под гипноза, вы можете лишить его смысла жизни. Но это уже вторая глава моих исследований о характерах: отвращение как начало новой жизни».
Философ Яков как-то сказал: «Мышление нужно только для одного – отличать живое от мертвого. А уж если выберете живое, оно само вас вывезет…»
Философ Яков иногда ссорился со своей домработницей. «Я делегировал вам свой быт! – кричал Яков. – Но я не делегировал вам свое мышление! Почему вы редактируете без моего ведома мою статью о нарциссизме?! Зачем вы вычеркнули из текста слово “консенсус”? Оно употреблялось шестьдесят три раза – и вы все вычеркнули!» «Потому что я не хочу, чтобы вас кастрировали! – рыдала домработница. – Некоторые слова, если их часто употреблять, программируют наши судьбы!» «“Кастрация” и “консенсус” не синонимы! – кричал Яков. – Если уж вы стали редактировать философа, то потрудитесь залезть в философский словарь!»