Долю секунды обе пребывали в полной прострации, пока Аня с Ксюшей, онемев от изумления, так и застыли с разинутыми ртами. Вот такого они друг о дружке точно не знали. Пять, шесть… И началось: с криком: «Ах ты, гадина!» Марина кинулась на Вику, а Вика вцепилась наманикюренными пальчиками в и без того не слишком густую шевелюру Марины. Инцест – дело тонкое. Правда, Ваня не совсем двоюродный брат «королевны» – так, чистая формальность. Но кого это волнует…
Я оставила «соблазняшек» с их истерией, перерастающей в рукопашный бой, и перешла к банде Сверстникова – именно того гада, что решил «подшутить» надо мной несколько минут назад в спортзале.
- Привет, ребятки, - прикинулась я ангелочком и самой невинной простотой, - Диман, - по-свойски обратилась я к однокласснику, - а ты нормалек такой.
- В смысле? – не понял тот.
- Ну, Петренко завалил твою младшую сестренку в кровать, а тебе хоть бы что…
Чисто для справки. Маша – младшая сестра Сверстникова – учится в девятом классе. Брат запрещает ей не то что встречаться, просто разговаривать с парнями. Он в этом деле почему-то страшный моралист, хотя сам меняет девчонок чуть ли не каждую неделю. Машка влюбилась в Костю Петренко, едва они познакомились. Два года малышка терзалась безответной любовью, горевала, плакала мне в плечо. А пару месяцев назад поделилась радостью: оказывается, чувства ее были взаимными. Свой роман, правда, они держали в строгом секрете от посторонних. Пока не случилась беда! В койку он ее свалил и из жизни ее исчез. Она опять в слезы, я, конечно, успокаивала: все временно, никто не застрахован от ошибок, надо выплюнуть, растереть и забыть. Но плакала она тогда долго...
На самом деле для нас обеих было большим шоком, когда Сверстников одобрил ухаживания Машиного одноклассника (Миши – вот забавно, правда?). И я была искренне рада, что Миша послушал меня и стал проявлять к девчонке знаки внимания… Первая любовь – не первая – красота и прелесть зарождающегося чувства неизменны.
- Не по-о-о-онял, - протянул Сверстников, всем корпусом поворачиваясь к Петренко, который в это время стоял за его спиной с огромными, как спутниковые тарелки, глазами.
- О, твой прихвостень держал тебя в неведении? – невинно пролепетала я, будто только что поняв, что наговорила лишнего.
Плюс открыла еще несколько тайн другим одноклассникам, кто считал себя друзьями, но не делился с другом всем-всем. Казалось бы, пять минут, пара-тройка фраз и - пожалуйста! Крик, гам, бешенство, злоба, корысть, зависть, ненависть, взаимное оплевывание и посылы куда подальше – все лица в своем истинном обличии.
Вернувшись на «Камчатку», я остановилась в метре от огорошенного действом Ковалева. Тот стоял со скрещенными на груди руками и не мог, кажется, пошевелиться. Я встала рядом, сымитировав его позу. Он медленно перевел взгляд на меня. Миллионы вопросов сменяли друг дружку в его округлившихся глазищах… В моих же – чертики плясали румбу. Я вновь повернулась к исступленно орущим одноклассникам. Аня и Ксюша разнимали Вику и Марину, причем у «королевы» явно не хватало прядей на голове. У Петренко была рассечена щека, но и он оказался не промах и вроде бы почти сломал нос Сверстникову. Остальные вели себя более гуманно – если не оттаскивали дерущихся, точнее, делали попытки оттащить, то поливали друг друга не вполне отборным матом…
- Хочешь устроить хаос? – вопросила я, довольно созерцая созданное собою, и, выдержав паузу, ответила с хищнической ухмылкой, - просто открой немножко правды.
Разумеется, этим самым «остальным» - безымянным статистам, о которых я даже и упоминать не собираюсь, я наболтала всячину. Но даже если и девяносто процентов из них мне не поверили, то оставшиеся десять все равно запустили коллапс.
- Откуда…? Как ты узнала о них такие вещи? – сделав ударение на предпоследнее слово, ошеломленно промолвил Ковалев.
Чтобы спросить, ему пришлось наклониться ко мне, ведь я продолжала стоять в метре от него.
- У меня свои источники, - честно призналась я.
- А с тобой опасно общаться.
Его слова меня по-настоящему рассмешили. Высшего комплимента в жизни не слышала!
- Конечно, опасно, - прыснув, подтвердила я.
Жалкие людишки, считающие себя выше других. Они не замечают многого… Например, безликих и безымянных статистов, к коим я не отношусь и никогда не относилась, и не буду – это как пить дать! Но от этих самых статистов иногда есть неплохой толк… Конечно, некоторая информация может быть устаревшей и потерявшей свою пикантность, но кто об этом узнает?
Правило четвертое: Никогда не забывайте регулярно менять маски.
Зачем стараться быть всем другом? В конечном счете, вы все равно останетесь один на один с самим собой. Так есть ли смысл заводить дружбу и держаться за людей, которые исчезнут из вашей жизни быстрее, чем вы успеете сказать: «мой дорогой друг, как на счет…?!». Лучше изначально определить для себя, чего вы хотите от дружбы. Например, мне нужна информация. Мои источники – мой материал.
В сегодняшнем свежем выпуске старейшей городской газеты появился мой второй рассказ. Можно поздравить себя с очередным успехом. В редакции похвалили мою точность в описании беспорядка в классе, когда главная героиня явила миру нескольких скелетов из шкафов своих одноклассников…
Ковалев делит со мной парту уже две недели. И каждый день после уроков прется за мной, типа провожает до дома, хотя я его ни разу не просила ни о чем подобном. Не буду скрывать, здорово видеть без конца вытягивающиеся лица «квартета соблазняшек», когда мы вдвоем выходим из здания школы, и он придерживает мне дверь, пропуская вперед. Чертовски забавно и мило с его стороны!
А тем временем приближался черный день – Святой, чтоб его, Валентин. Регламент с девчонками мы придумали, распечатали и раздали – это помимо того, что он уже и так висел на доске объявлений. И все-таки непонятное чувство неудовлетворенности угнетало меня.
- Это для тебя, - Ковалев протянул мне подозрительную коробочку.
Мы сидели в ожидании преподавательницы химии.
- Что это?
- Мой подарок тебе, - тушуясь, промямлил сосед по парте.
Я развернула подарочную упаковку, в которой пряталась сомнительная вещица. Коробочка не предвещала ничего хорошего, особенно изображенный на ней мобильный телефон.
- Убери это, - твердо и с некоторым отвращением (только не понятно, к чему именно) потребовала я, не удосужившись даже открыть «подарочек».
- Почему? У тебя же нет мобильника.
- Потому что он мне не нужен.
- Голубиная почта лучше? – не унимался парень, в его голосе проскользнули намеки на сарказм.
- Я не нуждаюсь в жалости, это во-первых, - выходя из себя, отреагировала я, - а во-вторых, понадобится мне мобильник – куплю.
- Тебе не нравится модель?
Благо, его отвлек какой-то статист с первых парт, и мне не пришлось отвечать новой ложью. Впрочем, ложь – мое естественное состояние. Правда – слишком личная вещь, она создана только для одного человека – того, кто ее знает. Окружающим же эти знания ни к чему.
- Какая же ты жалкая, - смакуя звук собственного голоса, протянула Вика, появившись за моей спиной в дамской комнате.
- А где остальных потеряла? – невозмутимо поинтересовалась я, выключая воду в раковине и вытирая руки о старое полотенце.