Дверная ручка чуть дрогнула, да так и замерла где-то на поллпути, потом вернулась в исходное положение, качнулась снова, словно человек по ту сторону не был до конца уверен, хочет ли он ее открывать. Но, в конечном итоге, решение все же было принято и дверь распахнулась.
В приемную вошел уже немолодой и крупный мужчина. Он двигался размашисто и уверенно, но, увидев Оксану, как-то вдруг внутренне съежился, словно из него выпустили воздух. Внешне почти ничего не изменилось, но создавалось ощущение, что он поддерживает форму исключительно по инерции, и если ткнуть в него пальцем, он осядет на пол бесформенной грудой. Сидевший у ног девушки щенок встрепенулся и вскочил на ноги.
— Спокойно, Кашмир! — она коснулась его головы кончиками пальцев. — Сидеть!
Несмышленыш послушно плюхнулся на свой зад, и только похожий на пиявку хвостик продолжал нетерпеливо ерзать по полу.
— Привет! — поприветствовал ее вошедший. — Извини, что заставили столько ждать.
Он старался держаться раскрепощено, но в нем не осталось и следа от той надменности и высокомерия, что были характерны для него еще совсем недавно. С их прошлой встречи в Красной Поляне прошло всего две недели, а человека словно подменили. Теперь в его взгляде явственно сквозило беспокойство и даже страх.
— Добрый день, Ваше Депутатское Величество! — поднявшись, Оксана кокетливо изобразила некое подобие реверанса. — Как поживаете?
— Что ты задумала? — он неодобрительно покосился на щенка за ее спиной.
— Вот, привезла тебе подарок для Погожина. Да я и сама не прочь лично поздравить его с юбилеем.
— Я догадываюсь, что ты задумала, но не вижу в этом никакого смысла. Мы с Русланом являемся давними бизнес-партнерами, и я плотно держу руку на пульсе всего, что происходит в «Биономе». А подбираться к нему еще ближе, вплоть до постели… слишком рискованно.
— Не суй свой нос в мои планы, хорошо? — огрызнулась Оксана. — И не забывай, свои наработки по анализатору Сергей вынес именно из «Бионома». Я не хочу, чтобы кто-то в компании воспроизвел его достижение, мне и одного раза хватило. Оставлять подобную угрозу без присмотра я не могу, я обязана держать ее под личным контролем!
— Твоя проблема в том, что ты абсолютно все пытаешься замкнуть на себя. Я постоянно отслеживаю все работы на данном направлении, что ведутся в компании, зачем дублировать?! Зачем рисковать?!
— А затем, что я, Толя, более тебе не доверяю. И это — твоя проблема.
— Как бы то ни было, я участвовать в этой авантюре отказываюсь! Дарить Руслану породистых щенков я не буду!
— Толя, дорогой, — Оксана подошла к нему вплотную и, критически осмотрев, смахнула с его лацкана невидимую пылинку, — ты теперь будешь делать все, что я тебе прикажу. И делать послушно, быстро и старательно. Ты меня понимаешь? Ты вообще до сих пор еще жив только потому, что Шелепов счастливо отделался лишь парой треснувших ребер и несколькими шрамами на память.
— Что ты себе позволяешь! — зашипел ее побледневший оппонент. — Я не маленький мальчик, которого можно так просто отшлепать и поставить в угол!
— Но именно это я и сделаю, если ты не перестанешь упрямиться. И никакие чины и должности тебе не помогут, — девушка положила руки ему на плечи, но прикосновение это было отнюдь не нежным. — Надеюсь, ты еще помнишь, чьими стараниями ты их получил? Отобрать их у тебя будет несравненно проще.
— Руки у тебя коротки!
Фраза прозвучала скорее ритуально. Анатолий и сам в нее не очень-то верил. Он заворожено наблюдал за лицом Оксаны, по которому пробегали волны обуревавших ее эмоций. Гнев, бешенство и едва сдерживаемая ярость сменялись вспышкой торжества победителя, за которым следовало презрение и почти брезгливость к поверженному противнику. Затем все повторялось, и, казалось, все ее силы уходили лишь на то, чтобы удержать эту бурю внутри, не дать ей разорвать себя в мелкие клочья. Оставалось только молиться, чтобы взрыв не прогремел прямо здесь и сейчас.
— И что же, по-твоему, меня остановит? — выдавила Оксана, наконец. — После всего, что ты натворил? Оглянись по сторонам, Толя! Много ли союзников у тебя осталось? Ау-у! — она приложила руку к уху, будто прислушиваясь. — Тишина! Все те, кого ты повел за собой, теперь кормят червей на заднем дворе Вельярово, а остальные забились по углам и носа не кажут, опасаясь моего возмездия. Никто больше не захочет иметь с тобой никаких дел. Никто не рискнет перебегать мне дорогу. Ты остался в полном одиночестве, дорогой. И я теперь могу делать с тобой все, что захочу.