— Что тебе нужно? — выдавила она.
— Я решил, что нам необходимо поговорить.
— А мне так не кажется!
— Прости, но ведь для того ты и приехала на семинар. И за это получаешь зарплату, — спокойно напомнил Хэттон. Расставив таким образом акценты, он продолжил: — Не понимаю, как ты собираешься выполнить свою работу, отказавшись от беседы со мной.
Мэнди облизала пересохшие губы.
— Я намерена посещать консультации.
— А я нет.
— Воля твоя. Кроме этого я собираюсь…
— Сделать то, чего я желаю, — перебил Кен. — Постарайся понять, дорогая, что у тебя нет выбора. Все козыри у меня. Так что поскорей собирайся. Нам пора ехать.
— Куда?
Своим вопросом Мэнди незаметно для себя подсказала Хэттону, что сдается. Довольно усмехнувшись, тот ответил:
— Ужинать.
Сообразив наконец, что оплошала, она попыталась переиграть ситуацию.
— Я ужинаю с Джимом Брикстоуном.
— Он лишился этого удовольствия.
— А с тобой я не хочу идти в ресторан!
— В настоящий момент принимается в расчет лишь то, чего хочу я. Кстати, если ты повернешься, я помогу тебе застегнуть молнию.
Хоть и с величайшей неохотой, но она все же покорилась. Став спиной к Хэттону, Мэнди перекинула на грудь длинные шелковистые волосы.
Кен чуть сдвинул назад движок, поправил зубчики и с легкостью застегнул молнию, задев пальцами видневшуюся в разрезе нежную кожу. Его прикосновение заставило Мэнди вздрогнуть.
Ощутив этот непроизвольный отклик, Кен тихонько сжал ее плечи и, пока она стояла словно изваяние, наклонился, чтобы коснуться губами затылка.
Мэнди не двинулась с места, но в ее голове суетливо завертелись мысли. Зачем Хэттон сделал это? Чтобы показать, кто здесь хозяин? Чтобы нарушить ее покой? Или взять своеобразный реванш? Впрочем, вполне возможно, что он подразумевает все эти соображения разом.
Когда губы Кена двинулись вниз по шее, Мэнди вздрогнула и попыталась вывернуться. Однако Хэттон лишь стиснул ее сильнее, принявшись дразнить языком мочку уха.
С бешено бьющимся сердцем Мэнди предприняла новую попытку освободиться. Тогда, будто в отместку, Кен легонько куснул ее.
Мэнди ахнула, в ту же секунду почувствовав, что хватка мужских рук ослабла. Казалось, Кен готов отпустить свою пленницу, однако в следующий миг он неожиданным рывком повернул ее лицом к себе. И, не позволяя опомниться, припал к губам. В этом поцелуе не было нежности, лишь страсть и гнев, да еще сильнейшая жажда, которая потрясла Мэнди до глубины души.
Выходит, после всего что случилось в прошлом, Кен до сих пор желает ее.
Расставшись с ним четыре года назад, Мэнди словно заморозила естественные женские желания и порывы. Ухаживания мужчин она неизменно отклоняла. И вот сейчас ледяная корочка хрустнула и пошла трещинами, потому что под защитным панцирем проснулась и начала развиваться ответная страсть. Возродить ее способен был лишь один человек во всем мире — тот, в чьих объятиях Мэнди сейчас пребывала.
Когда Кен наконец отпустил ее, она даже пошатнулась, продолжая держать глаза закрытыми, так что ему пришлось помочь ей сохранить равновесие.
Все происшедшее повергло Мэнди в смятение. Она была потрясена открытием, что Хэттон поныне желает ее, но еще больше — мощью своего физического отклика на действия ненавистного человека. Хотя, будучи живой женщиной из плоти и крови, давно пребывающей в одиночестве, она, вероятно, точно так же среагировала бы на поцелуй любого другого мужчины.
Наблюдая, как Мэнди пытается взять себя в руки, он обронил:
— Ты больше не пользуешься прежними духами? — Получив в ответ молчание, он добавил: — Почему ты перестала ими душиться?
Мэнди вынуждена была это сделать. Парфюмерия серии «Лавель» слишком сильно напоминала ей о счастливых днях любви, которые она изо всех сил старалась забыть.
Кашлянув, Мэнди заставила себя произнести:
— Мне захотелось попробовать что-то новое. Кен нахмурился.
— Мне не очень нравится этот аромат.
— Ах, простите, не угодила! — саркастически отозвалась она. — Вообще-то, это всего лишь туалетная вода. — С некоторых пор Мэнди не могла позволить себе покупать дорогие духи. — Но, если она настолько раздражает тебя, поужинай в одиночестве, а меня оставь в покое.
Хэттон усмехнулся.
— Ловкий ход, но с его помощью ты ничего не добьешься. Наш совместный ужин остается в силе.
— Что ж, тогда пойду сделаю что-нибудь с волосами.
— Оставь все как есть, — велел Кен. — Мне нравится и так. — Помедлив, он тихо произнес: — Я часто представлял твои локоны рассыпанными по моей подушке.