Которые, вероятно, имеют ко мне самое непосредственное отношение, угрюмо подумала Мэнди. Интересно только, когда это он успел все продумать, ведь о моем присутствии в Лондоне ему стало известно лишь на семинаре. — Словно прочтя ее мысли, Кен произнес:
— Планы составить недолго. Вот их реализация иной раз требует большого количества времени.
По правде сказать, Мэнди трудно было представить, чтобы какая-либо из задумок Хэттона не сработала, поэтому ей оставалось уповать лишь на то, что речь идет о бизнесе. Расспрашивать она не решилась.
Некоторое время они продолжали ехать молча. Негромко льющийся из динамика блюз навевал дрему…
Неожиданно окунувшись в яркий свет, Мэнди вздрогнула и открыла словно налитые свинцом веки. К своему удивлению, она обнаружила, что уже стемнело. «Бентли», однако, стоял на ярко освещенном пятачке перед высокими решетчатыми чугунными воротами, по обеим сторонам которых горели фонари. Хэттона в автомобиле не было. Он отпирал замок на воротах своим ключом.
Разведя их в стороны, Кен вернулся в машину, провел ее внутрь огражденной территории, потом вновь запер кованую решетку.
— Очень неудобная конструкция, — улыбнулся он сонно моргавшей Мэнди. — Надо будет поскорее механизировать процесс въезда-выезда.
— Прячешься от репортеров? — зевнула та, аккуратно прикрыв рот ладонью.
— Угадала. Не люблю, знаешь ли, когда суют нос в мою частную жизнь.
Через несколько минут, проехав по аллее роскошного тенистого парка, они очутились перед парадным крыльцом двухэтажного дома. Кен помог Мэнди выйти, взял ее сумку, и вскоре они уже поднимались по ступням. В холле, пока он запирал дверь, у Мэнди была возможность оглядеться. Казалось, в этом доме ключевым моментом была простота. Ничего лишнего и в то же время вас не покидало ощущение уюта и домашнего тепла.
В гостиной, в специальной нише, стоял большой старинный глобус. По соседству у стены возвышались старинные часы красного дерева с боем. Спустя минут десять после прибытия Мэнди впервые услыхала их мелодичное звучание. Еще здесь была масса книг, которые теснились в шкафах и на подвесных полках. И, разумеется, камин. Сооружения подобной величины Мэнди еще никогда не приходилось видеть. Его украшала причудливая лепнина и находящиеся по бокам скульптуры стоящих на задних лапах львов. Звери поддерживали каминную полку, свирепо скалясь друг на друга. Тут же лежала горка дров.
Пол гостиной был покрыт ковром, на окнах висели бархатные шторы. Вся обстановка свидетельствовала о состоятельности хозяина и его приверженности к традиционному английскому стилю.
— Добрый вечер, мистер Хэттон. Здравствуйте, мисс Лотнер.
Обернувшись, Мэнди увидела дружелюбно улыбающуюся немолодую женщину. Нетрудно было догадаться, что это экономка.
— Здравствуй, Лиз, — сказал Кен.
Мэнди сдержанно улыбнулась.
— Вы быстро добрались, — продолжила экономка. — Я ждала вас лишь через час. Но ужин готов. Хотя, возможно, сначала вы желаете освежиться?
Вопрос, похоже, предназначался Мэнди, и та ответила:
— Я бы с удовольствием, если только блюда не перестоятся.
— Не волнуйтесь, я об этом позабочусь, — заверила ее Лиз. Потом добавила: — Вы чудесно выглядите.
— Только чувствую себя усталой, — призналась Мэнди.
— Неудивительно, ведь вам пришлось пересечь океан, — сочувственно покачала головой пожилая женщина. — Идемте, я провожу вас наверх.
— Не стоит утруждать себя, Лиз. Я и сам с этим справлюсь, — вмешался Хэттон.
— Хорошо. Я приготовила девочке розовую спальню, как вы и просили.
Поддерживая Мэнди под локоть, Кен повел ее по деревянной лестнице на второй этаж, где по обеим сторонам располагались двери.
— Ты понравилась моей экономке, — заметил Кен на ходу. — Иначе она не назвала бы тебя девочкой. Уж я-то Лиз знаю! — Затем он толкнул одну из дверей. — А вот и розовая спальня.
Комната оказалась очень милой, с обоями цвета слоновой кости и ненавязчивым травяным рисунком. Шторы здесь были бледно-розового цвета, атласное покрывало на односпальной кровати чуть более темного оттенка. Паркет покрывал пушистый светлый ковер.
По левую руку находилась приоткрытая дверь роскошной ванной, тоже выполненной в бело-розовой цветовой гамме.
Окна были распахнуты, и в спальню лилась ночная прохлада.
Поставив дорожную сумку на стул, Кен произнес:
— Когда будешь готова, спускайся в гостиную.