Подметив слова «у нас», Мэнди обронила:
— Ты вроде бы не намеревался работать в выходные?
— Верно. Но даже приятные занятия иногда бывают утомительными. — С этими словами он поднялся и направился к ней, чтобы отодвинуть стул. — Я провожу тебя наверх.
Взглянув на Кена, Мэнди увидела, что его взгляд прикован к ее губам, и похолодела. Припомнив жар последнего поцелуя и подозревая, что Хэттон способен повторить попытку по пути к розовой спальне, она напряженно произнесла:
— В этом нет нужды. Я и сама найду дорогу.
Кен усмехнулся, словно ему были известны ее мысли.
— Тогда спокойной ночи.
Мэнди встала на одеревеневшие ноги и пролепетала:
— Спокойной ночи.
С трудом сдерживая желание броситься бегом, она направилась к лестнице. Уже поставив ногу на первую ступеньку, Мэнди услыхала:
— Кстати, сегодня можешь не запираться на ночь, никто тебя здесь не съест.
Предпочтя пропустить его замечание мимо ушей, она стала быстро подниматься. Хэттон стоял и смотрел ей вслед.
В спальне Мэнди наконец вздохнула свободнее. Все еще ощущая дрожь в коленях, она подошла к кровати и присела на розовое покрывало. Окна в помещении по-прежнему были открыты, но шторы задернуты. На тумбочке возле постели стояли запотевшая бутылка минеральной воды и стакан.
Затем взгляд Мэнди переместился на ключ, торчавший в замочной скважине, и она с внезапным ознобом вспомнила, как Кен в последнем замечании сделал иронический упор на слове «сегодня». Видно, ему хотелось поддразнить ее. Он забавлялся с бывшей возлюбленной как кот с мышонком.
Но, как знать, отпустит ли он ее, натешившись вволю? Часто ли мышке удавалось удрать от кошки?
Подавив противную нервную дрожь, Мэнди напомнила себе, что не так уж беспомощна. И когда наступит час, Кену придется отпустить ее.
Однако сначала предстояло с честью выдержать следующие сорок восемь часов.
Ничего, вот высплюсь как следует, и тогда сам черт мне не страшен, подумала Мэнди. А бояться действительно нечего, ведь не одни же мы в доме, здесь есть миссис Брэдли… Кажется, так зовут экономку?
Успокоившись, Мэнди открыла дорожную сумку и вынула ночную сорочку. Потом принялась искать непромокаемый мешочек с губкой, шампунем и тому подобными мелочами, но тот куда-то запропастился. К счастью, в ванной все это нашлось, и даже новая зубная щетка стояла в стаканчике.
Наскоро сполоснувшись под душем, Мэнди юркнула в постель, накрылась свежей хрустящей простыней и уснула, едва коснувшись головой подушки.
Утром она проснулась от пения птиц за окном и отдаленного грохота в небе, больше всего напоминавшего звук летящего вертолета. Сладко потянувшись, Мэнди еще немного полежала с закрытыми глазами, но через некоторое время первоначальная эйфория мало-помалу развеялась.
Как Кен узнал, что я сейчас ношу фамилию Лотнер? — вспыхнуло в голове Мэнди. И почему он так настаивал, чтобы я переселилась из гостиницы к нему?
Ясно, что Кен желает меня. Просто дружеским его отношение не назовешь. Под спокойной внешней оболочкой бушует пламя гнева и страсти… Только что питает эти чувства? Откуда они взялись? Ведь на самом деле это я должна злиться и негодовать, потому что Кен предал и меня, и моего отца.
Это просто ирония судьбы, что я повстречалась здесь с ним. И именно тогда, когда уже почти успокоилась и залечила сердечные раны.
Действительно, с того памятного вечера, когда отец привел Кена в дом, по жизни Мэнди словно пронесся ураган. Вначале она несколько недель провела в счастливом мареве, а затем застала Кена и Джулию вдвоем, и с тех пор ее существование превратилось в кошмар.
Возможно, их связь так и осталась бы необнаруженной, если бы во время совместного посещения театра отцу не стало плохо и его не пришлось бы увозить домой. Тем вечером Мэнди сама попросила Хэттона остаться у них на ночь…
Тревога за отца мешала ей уснуть. Остро нуждаясь в поддержке Кена, Мэнди направилась в его комнату.
Боясь разбудить остальных, она тихонько постучала в дверь и сразу же вошла.
Джулия, яркая блондинка в полупрозрачном неглиже, и Кен, в махровом купальном халате, с поблескивающими влагой после недавно принятого душа волосами, стояли в обнимку. Голова молодой папиной супруги покоилась на плече Хэттона, а тот нежно сжимал хрупкие женские плечи.
Увидав такую картину, Мэнди словно вросла в пол. Затем, пошатнувшись, будто от удара кинжалом в сердце, повернулась и слепо побрела прочь.
Той же ночью отец скончался во сне от инфаркта, а на следующий день стало известно, что большинство акций его компании находится в руках Кена Хэттона.