Улегшись на спину, он вновь придвинул Мэнди к себе.
Немного придя в себя, она спросила:
— Тогда зачем ты содрал с меня сорочку?
— Считай, что мне просто нужно было выпустить пар.
Мэнди вздрогнула, потому что среди знакомых о Хэттоне сложилось мнение как об очень выдержанном человеке.
Ощутив ее трепет, он пояснил:
— Это я на себя злюсь. Уже второй раз я совершаю одну и ту же ошибку: воображаю, что наши отношения могут привести к чему-нибудь хорошему. Я даже был настолько глуп, что поверил, будто ты понемногу начинаешь доверять мне.
Поддавшись воздействию внезапно вспыхнувшей надежды, Мэнди робко пролепетала:
— Я… не понимаю. О чем ты?
— Брось, все ты прекрасно понимаешь! Твои капризы начались после того, как в ресторане ты увидела меня с Джулией. Я заметил, как ты выскочила из зала. Между прочим, могла бы упомянуть об этом…
— Но, если тебе все известно, почему ты сам ничего не сказал?
— Просто решил посмотреть, как ты будешь себя вести, какая ты актриса.
— Не слишком хорошая, — грустно сказала Мэнди.
— Вместо того чтобы признавать свои промахи, лучше скажи, почему ты не потребовала от меня объяснений?
— Потому что ты просто солгал бы мне в очередной раз.
— Я никогда не лгал тебе!
Мэнди скрипнула зубами. Ей безумно хотелось поверить Кену, но она не могла.
— Так что ты намерена делать? — тихо спросил он. — Выйдешь за меня?
— Похоже, мне больше ничего не остается.
— А дальше что? — Не дождавшись ответа, он ответил вместо нее: — При первой же возможности заберешь Майка и сбежишь!
— Не тебе винить меня за это! Ты очень красиво рассказываешь, что жаждешь семейной жизни, что одной женщины тебе вполне достаточно, но при этом думаешь совершенно иначе!
— Ошибаешься, я думаю именно то, что говорю.
— Но не тогда, когда речь идет об отношениях с Джулией. Вы все еще продолжаете встречаться.
— Верно. Я не раз говорил тебе, что мы хорошие друзья.
— Смех, да и только! Я видела, как ты целовал ее.
— Ничего подобного. Это она целовала меня. Джулия всегда держится немного демонстративно, но, как тебе должно быть известно, старые друзья иной раз целуются.
— И обнимаются по ночам, пребывая в полураздетом состоянии?
Ощутив, как после этих слов Кен сразу напрягся, она пожалела, что произнесла их. Последовала пауза, после которой он сухо произнес:
— Всякое бывает. Вещи не всегда таковы, какими кажутся, Мэнди.
— Звучит не слишком убедительно.
— Если бы ты поверила мне, вместо того чтобы делать поспешные выводы…
— Неужели ты вновь станешь уверять меня, что ваши объятия были совершенно невинны?
— Да, — твердо произнес Кен.
— Ну, если ты настолько в этом убежден, то она, вероятно, испытала жуткое разочарование.
— Мне известна твоя предубежденность по отношению к Джулии.
Этого Мэнди не могла отрицать.
— Тебе не приходило в голову, что ты можешь ошибаться на ее счет? Что за ее пренебрежением, как ты, вероятно, считала, по отношению к твоему отцу кроется некая причина? Неужели не было заметно, что Том любит Джулию и всячески заботится о ней?
Мэнди вновь промолчала, и Кен продолжал:
— Вижу, что угадал. Той злополучной ночью Джулия пришла в мою комнату не для того, чтобы забраться ко мне в постель, а из желания излить мне душу. Ей требовалось чье-нибудь плечо, на котором можно было бы выплакаться.
— Почему же ты мне сразу ничего не объяснил?
— Да ведь ты ничего не желала слушать! Впрочем, твое поведение и сейчас ничуть не изменилось…
— Нет, я слушаю внимательно.
— Прекрасно. В таком случае постарайся усвоить следующее. Несмотря на то что мы с Джулией периодически видимся, нынешняя встреча была совершенно случайной. Я понятия не имел, что она тоже в ресторане, пока мы не столкнулись у входа в вестибюль.
— Похоже, вам было о чем поговорить.
— А что в этом особенного?
— Ладно, предположим, я тебе верю. Но будете ли вы встречаться и после того, как мы… после завтрашнего события?
Ах, если бы он сказал «нет» и действительно подразумевал бы это!
— Непременно, — спокойно произнес Кен. — Как друзья.
Неожиданным образом его прямота показалась Мэнди более убедительной, чем если бы он попытался увильнуть от ответа. И ей стало неловко за себя.
Ошибочно приняв ее молчание за тихое негодование, он устало заметил:
— Ну вот, ты снова за свое! Вначале мне показалось, что наши отношения сдвинулись с мертвой точки, но, кажется, я ошибся. Ничего не изменилось. Интересно, как я смогу жить, постоянно находясь под страхом, что ты, забрав сына, убежала?