Когда наступили Раздоры, по ходу нашего движения замаячила водонапорная башня. Летом ее непременно бы скрыли густые кроны придорожных тополей, но шла зима, и бочонок сухопутного маяка, сложенный из белого кирпича, отчетливо был виден почти по самую грудь. По мере приближения конус его красной шапки, наподобие тех, что носят подосиновики в детских песочницах, увеличивался. Теперь уже башня напоминала мне крайнюю фигуру из декоративных подарочных шахмат.
— Перед башней — направо, — подсказал я сидящему за рулем Финту.
Бандиты в машине помалкивали: каждый, наверное, о своем. «БМВ» загнула угол, и башня осталась позади. Расчищенное полотно депутатского шоссе улетало стрелой в кучный сосновый лес. Резиденция Раздорова находилась в стороне от поселка. Одно слово — особняк.
— Фары убери! — процедил Чума, навинчивая на ствол автомата здоровенный глушитель.
Далее машина медленно двинулась в темноте.
Малочисленная, но решительно настроенная группа без лишней суеты готовилась к атаке. По всему было видно, что предстоящая схватка для гангстеров — дело привычное. И то сказать — Руслан в свою гвардию птенцов не набирал. Жорик бросил мне шерстяную шапочку-маску.
— Программа защиты свидетелей, — хмыкнул он. — А кто опознает — считай покойник.
Понты закончились. На войне как на войне: все равны и конкретны.
Высокий, сваренный из редких, как бивни мамонта, прутьев забор оканчивался впереди массивными сплошными воротами. Подъезд к ним освещался столбовым прожектором.
— И наружка по углам: камеры две — не меньше! — озвучил Жорик мою собственную мысль.
— Стоим! — взял Чума на себя командование.
«БМВ» остановилась, не доехав до ворот метров двадцать. Сыгранный квартет головорезов действовал, как на репетиции. Каждый знал свою партию четко. Я ожидал увидеть что угодно: лихую кавалерийскую рубку, буйный пиратский абордаж, плохо организованный налет на сберегательную кассу — только не профессиональные приемы в духе каких-нибудь «морских котиков».
— Белка! — скомандовал Чума.
Курчавый брюнет в такой же теперь черной шапочке-маске, как и все прочие, надел ранец и длинным затяжным прыжком, словно парашютист, выбросился из машины в глубокий сугроб. Резво, по-пластунски, он одолел расстояние до ворот и приступил к минированию.
— Жорик! — Чума сбросил пальто и закатал рукав шерстяного свитера. — Ты чего засох?!
Жорик, еще раньше проделавший нечто подобное, выдернул из вены иглу и откинулся на спину.
— Кайф! — прошептал он. — Вставило круто!
Чума уже плавил над зажигалкой в стальной чайной ложечке свою дозу героина. К моменту возвращения Белки все трое бандитов закончили медицинскую подготовку грядущей операции.
— Пять минут курим! — падая на сиденье, доложил минер. После чего присоединился к общему наркотическому веселью.
— За счет заведения! — Жорик протянул мне заправленный шприц.
— С утра как на иголках, — отказался я вежливо, но твердо.
— То-то в сауне быковал, — миролюбиво напомнил Чума.
Как-то я не купился на его благодушное настроение.
Через пять минут мы уже мчались по прямой к резиденции депутата, сопровождаемые глухим собачьим лаем. Заряд пластита, установленный Белкой по всем правилам подрывного искусства, сработал безотказно. Ювелирно исполненный взрыв сложил ворота, словно прочитанную книгу, и Финт газанул. «БМВ», перевалив через все то, что недавно еще называлось воротами, рванула к особняку. «Это вам не Руфь Аркадьевна! — Я глянул в окно, доставая кольт из кармана. — Здесь любитель-кинолог Игорь Владиленович систему охраны обеспечивает! Птицу видать по полету!»
Доберманы, будто косяк черных дельфинов, утопая в снегу и выныривая на поверхность, преследовали нас чуть позади. А спереди уже прыгали по ступеням широкой мраморной лестницы трое охранников с помповыми ружьями. Четвертый, появившись в дверях, припал на колено и довольно точно пальнул навскидку. Заряд его «ремингтона» разворотил, судя по результату, весь двигатель. «БМВ», будто налетевшую на невидимое препятствие, развернуло боком. И как раз тем, с которого Чума занимал огневую позицию. Автоматом парень с татуировкой владел не хуже нашего батальонного Диковича. Прежде чем мы покинули автомобиль, все трое охранников лежали, обливаясь кровью, у подножия лестницы, а четвертый сучил ногами на верхней площадке. Ему пуля, видимо, угодила в живот. Но стоны его потонули в предсмертном визге доберманов, встреченных у машины Белкой и Жориком. Вернее, короткими очередями их «Калашниковых».