— А как же, милый! Без документов с моей внешностью нынче даже в баню не ходят! — Я достал свой подлинный пропуск.
Постовой снял телефонную трубку и набрал номер:
— Игорь Владиленович, к вам посетитель… Угаров.
«В крайнем случае спустят с лестницы, — прикинул я. — Не весь же «Третий полюс» в моей поимке участвует».
— Понял. — Охранник повесил трубку и, записав мои данные в «бортовой журнал», вернул документы. — Четвертая дверь по коридору.
«Четвертая так четвертая. — Я двинулся в указанном направлении. — Четыре сбоку — ваших нет». И тут же выяснил, что чур моя ошибочка. Из-за поворота в конце коридора возник давешний мой водитель Музыкант собственной персоной. Я мигом юркнул в первую попавшуюся дверь.
В просторном светлом помещении, до отказа набитом оргтехникой, трудилось по меньшей мере с десяток «полярников».
— Ксерокопию можно сделать? — деловито поинтересовался я у юной сотрудницы, увлеченно долбившей за крайним столом по компьютерным клавишам.
— Что? — Она рассеянно глянула сквозь меня. — Какую ксерокопию?
— В принципе ксерокопию! — Музыканта уже в коридоре, скорее всего, не было, но я решил не рисковать. — Алло! Девушка! Вы меня слышите?! Есть тут кто живой?!
— Вы ко мне? — В ее виртуальном мире я, наверное, выглядел как инородный организм.
— Я к себе!
— То есть?! — Взор ее слегка прояснился.
— То есть я новый генеральный директор вашей компании! Проверяю общее состояние на местах! Лично вникаю во все детали!
Невольно я заглянул в широкое декольте ее блузки.
— А как же Пал Палыч?! — На лице девушки появилось легкое смятение.
— Какой Пал Палыч?!
— Рогожин!
— Ах, Рогожин! — Я вздохнул. — Посадили Рогожина! Третьего дня как посадили! Женщину он зарезал, бедолага! Роковая страсть и все такое! Уже показания дает! Но это пока строго между нами! Не стоит будоражить общественность! Вы согласны?! Если согласны — кивните мне! Только незаметно!
Испуганно прикрыв рот ладошкой, юная «полярница» закивала, будто заводной цыпленок.
— Просьбы-жалобы имеются?!
— Нет! — пискнула она.
— Спасибо! — Я выглянул в коридор и, убедившись, что путь свободен, отправился инспектировать кадры.
Игорь Владиленович оказался человеком старой закалки. Такие и подобные ему люди когда-то вершили судьбы страны. Этих бывших щитовидных меченосцев я чувствую за версту. Есть в них что-то общее. Какой-то объединяющий штрих. «Во многие знания — многие печали!» — кажется, говорит их колючий, но снисходительный взгляд.
— Стало быть, вы работаете в банке?! — Игорь Владиленович хитро прищурился. — Охраняете, так сказать, наши валютные резервы?!
Ну что ты будешь делать: до сих пор они любую форму собственности своим достоянием считают!
— Охраняем! — с готовностью согласился я. — Пока другие воруют. Либералы долбаные! Андропова на них нет!
— Это вы правильно подчеркнули. — Игорь Владиленович одобрительно крякнул. — Так, стало быть, поближе к дому желаете местечко найти?! Тяжелы на подъем?! Или в банке мало платят?!
— Там график, — пояснил я. — Суточное дежурство. А у меня собака. С ней гулять надо.
— Что вы говорите?! — оживился заведующий кадрами. — А ведь я и сам собачник! И какой же породы собачка ваша, позвольте полюбопытствовать?!
— Бультерьер.
— Умница! — похвалил то ли меня, то ли собаку Игорь Владиленович. — У меня, знаете, два дога мраморных! Одна радость в жизни, честное слово!
«Один дог и один дог — это будет две радости», — подсчитал я в уме.
— Они, да — вот!.. — Кадровик подошел к огромному, ведер на двадцать, аквариуму, занимавшему чуть ли не треть кабинета. — Красавицы мои!
В аквариуме, лениво шевеля плавниками, среди водорослей перемещались рыбы всех цветов и оттенков. Малиновые ромбики, похожие на воинские знаки различия времен НКВД, бесшумно тыкались мордочками в стекло.
— И ведь молчат! И будут молчать! — Игорь Владиленович насыпал какой-то пакости в кормушку и обернулся ко мне. — Под пыткой молчать будут! Не сдадут отца родного ни за деньги, ни за почести! Как, говорите, собачку-то кличут?!
— Гарпун.
— Гарпун?! — Глаза его слегка округлились.
— Гарпун, — подтвердил я. — В ногу вопьется — хана. Кипятком не разольешь. Не отольешь, точнее. У меня сосед квартирой ниже, буржуй самодельный живет, так не поверите — тридцать два шва наложили в травматологии. По количеству зубов.
— Ай, молодец! — Игорь Владиленович хлопнул себя по ляжкам. — Страсть как люблю ухорезов эдаких! Стало быть, у нас хотите службу нести?! Ну что же, подумаем! Вы, надеюсь, не торопитесь?!