— Еще увидимся! — пообещал Задиракин, отмечая мою повестку.
— Всегда к вашим услугам! — с готовностью поддержал я его инициативу.
— А что в Петербурге? — обронил мне вслед Задиракин. — Говорят, уже заморозки?
Больше всего обитатели нашего города интересуются погодой. Замечание не мое, но оттого не менее верное.
— Ну как?! — спросил Андрей, дожидавшийся меня у ворот прокуратуры. — Рассказал он тебе про опера Мещерякова?! Круто, да?!
— Круто, — согласился я. — Круче только Пизанская башня с той стороны, куда она падает.
— Какая башня?!
— Пизанская.
Обмениваясь впечатлениями о современных методах работы следственных органов, мы направились К машине Журенко, припаркованной на противоположной стороне улицы. Какое-то смутное подозрение терзало меня, когда мы еще только приближались к видавшему виды бездорожнику. А когда Андрей взялся за ручку, подозрение оформилось в догадку. «Что это он про погоду в Петербурге справлялся?» — Сперва я перехватил запястье Журенко, а затем его изумленный взгляд.
— Отметить надо! — кивая на магазин позади «уазика», я потянул Андрея за собой.
— Узнаю друга Сашку! — обрадовался Андрей. — Задиракин пусть повестки отмечает, а мы будем отмечать встречи и расставания!
Он хлопнул меня по плечу, и я чуть не взвыл от боли. Позеленел-то я определенно.
— Ты в порядке?! — встревожился Журенко, словно герой американского боевика, обнявший смертельно раненного товарища.
— Желудок что-то пошаливает, — перевел я дух.
— Так это мы исправим! — утешил меня Журенко. — Постой! Палатка же рядом с домом!
— Знаю я твою палатку. — Боковым зрением я засек в отдалении микроавтобус, весьма схожий с тем, что был снят Проявителем на Поварской. — В твоей палатке вместо вина антифризом торгуют.
Громко фыркнув, Журенко последовал за мной.
— Девушка! — бросился я к скучавшей у прилавка продавщице, лишь только переступил порог магазинчика. — Вопрос жизни и смерти! Жена рожает! Где у вас телефон?!
— Какая жена?! Что ты мелешь?! — зашипел сзади Андрей.
Но девушка, поддавшись моему паническому состоянию, уже провожала меня в подсобку.
— Извините покорно! — обернулся я к ней, набирая «03». — Интимные подробности!
— Ничего, ничего! Я понимаю! — Продавщица оставила меня одного.
— Сейчас приедут! — успокоил я, возвратившись в торговый зал, сердобольную продавщицу и Андрея, изнывавшего от неведения.
В подтверждение моих слов с улицы донесся вой сирены. К воротам прокуратуры подкатили сразу три оборудованные спецтехникой автомобиля. Высыпавший из них отряд моментально оцепил прилегающий к магазину участок улицы, и работа по обезвреживанию взрывного устройства закипела.
Обалдевший Андрей наблюдал сквозь витрину за происходящим, натурально разинув рот.
— В чем дело?! — вылетая из магазинных недр, всполошился мужчина с усами а-ля Буденный.
— Жена у покупателя рожает! — пояснила девушка за прилавком.
— Она что — противотанковую мину рожает?! — закричал усач, присоединяясь к группе наблюдателей в составе меня и Журенко.
Кутерьма за витриной стала приобретать характер целенаправленных действий. Саперные силы рассредоточились вокруг нашего вездехода, который и без того выглядел как после взрыва.
— Всем покинуть помещение! — забегая в магазинчик, скомандовал суровый парень в каске. — Воздушная тревога!
— Вы что — шутите?! — Усатый попятился к прилавку.
— Шучу! — гаркнул страж порядка. — Сколько человек у вас в лавке?
— Двое!.. Четверо! — поправился «буденовец», выгребая из кассы наличность.
— Во двор выход есть?! — спросил сапер, озираясь.
— Там! — Продавщица указала на дверь подсобки и первая, подавая пример всем остальным, потрусила из торгового зала.
За ней устремился расстроенный усач.
— Это же моя ма… — Я успел зажать Журенко рот ладонью и подтолкнул его в указанном направлении.
— Ничего не понимаю! — мрачно сказал Андрей, когда мы очутились во дворе. — Ты что-нибудь понимаешь?!
Земля под ногами неожиданно вздрогнула, и одновременно с другой стороны дома прозвучал оглушительный хлопок.
— У тебя на кого машина была оформлена? — спросил я у Андрея с сочувствием.
— На меня! — ответил он, тревожно прислушиваясь к долетавшим с улицы крикам. — По доверенности. А почему — была?
После того как мы выглянули на улицу и убедились, что машина Журенко восстановлению не подлежит, повод у нас появился веский.