Вероятно, расположения Виктории Генри помог добиться талант царедворца. Судя по фотографиям, Генри был красив; кроме того, он обладал приятным голосом, «низким, густым и сладкозвучным», как пишет сестра Оливии Бато Констанция своей подруге Люси Райс. Генри был образован, умел обращаться с больными, и мы можем не сомневаться в его самоуверенности и убежденности, происходящих от успехов в деле, которое человек любит и которое у него получается. Говорил ли Генри королеве то, что подтверждает сегодняшняя наука, но во что сам он не верил, — что гемофилия может возникать случайно, по неизвестной причине? Если да, то в этом заключена горькая ирония. Только в конце XX века было доказано, что болезнь может обуславливаться случайной мутацией.
Независимо от того, что говорил или делал Генри, факт остается фактом: его назначили личным врачом принца, которому в то время исполнилось девятнадцать лет. Леопольд был самым непослушным из всех детей Виктории. Мальчики, больные гемофилией, нередко бывают сорванцами и играют в опасные для себя игры, вселяя страх в матерей. Обычные для всех детей мелкие травмы — разбитые коленки, небольшие порезы и царапины — вызывали у Леопольда длительное кровотечение. Еще большую опасность представляли внутренние кровотечения, кровоизлияния в суставы и кровоточивость десен.
По свидетельствам современников, Леопольд был самым красивым из четырех сыновей королевы, а также самым умным — он настаивал, чтобы его отпустили учиться в Оксфорд. Тот факт, что Генри иногда лечил его, подтверждают письма королевы к своей старшей дочери, кронпринцессе Фредерике. В 1881 году Леопольд стал герцогом Олбани и, наконец, решил жениться, несмотря на ужас матери и ее предупреждения. Возможно, Генри смог успокоить ее. Много лет спустя, во время отдыха со своей семьей в Озерном крае, он писал Барнабасу Коучу о больном гемофилией сыне принцессы Беатрис Баттенбергской:
Я очень хорошо помню, как расстроилась Ее Величество королева, когда Его Королевское Высочество герцог Олбани решил жениться. Она была твердо уверена, что Его Королевское Высочество слишком болен, чтобы думать о браке. По ее мнению, он должен был спокойно жить при дворе, уделяя время, если пожелает, своим научным изысканиям. Даже она, с ее пылким воображением, не могла представить, что больной гемофилией способен поранить себя принадлежностями для чтения и письма, хотя Его Королевское Высочество однажды вызвал сильное и длительное кровотечение, проткнув себе нёбо стальным пером! Затем, когда принц сделал предложение принцессе Хелене и оно было принято, это вызвало потрясение и скорбь, быстро сменившиеся со стороны Ее Величества заверениями, что именно она, и никто другой, устроила этот союз и что ничего более подходящего просто быть не может. Я очень не хотел лгать ей, но от одного вопроса всеми силами старался уклониться. К счастью, она его не задала. Я не мог сказать ей правду — дочери, которые могут родиться у Его Королевского Высочества, неизбежно будут носителями гемофилии.
Просто невероятно, какой грубой может быть Ее Величество. Она без всякого смущения и какой-либо застенчивости заявила мне, что сомневается в способности принца стать отцом. Тут она, конечно, ошибалась, поскольку герцогиня Олбани родила дочь — несомненно, носительницу заболевания, — а затем и сына, после чего ее муж встретил преждевременную смерть. Когда Ее Величество обсуждала со мной будущее Леопольда, касаясь в основном различных методов (прикладывание льда, катетеризация, отдых), которые я предлагал для облегчения его неизлечимого состояния, — она, если хотите знать, верила, что сын «это перерастет», — королева вдруг заговорила обо мне, заметив, что мне самому пора подумать о браке. Должно быть, я уже приближаюсь к сорока, сказала она, чем весьма мне польстила, сбросив пять лет. Затем несказанно изумила меня, процитировав Шекспира! Она посмотрела мне в глаза и заявила, что я не должен «дожить до гроба, не снявши копий с этой красоты» [24] . Вы, мой дорогой Коуч, единственный человек (мужчина или женщина), которому я рассказал об этих экстраординарных событиях. Как вам известно, три года спустя я женился, хотя мое решение и выбор жены никак не были связаны с советом Ее Величества.