Пересадка первичных органов
Дмитрий Кан всегда мечтал о большой семье.
О доме за городом, о квартире, о должности главного хирурга… Жизнь внесла свои коррективы, но все исполнилось. У него был дом, медицинский центр, семья и множество всего, чего он не просил. Бандитское прошлое и хвосты из него. Станислав Станиславский, ставший вдруг депутатом, к примеру.
Сидя во главе обеденного стола, Дима то и дело возвращался мыслями на одиннадцать лет назад. В холодный январский лес. Снова ощущал в руках ледяную лопату. И видел автоматчика, который велел копать. Конечно, они теперь были взрослые. Серьезные. Бизнесмены. Но Дима помнил и знал, что Стэн тоже помнит. Помнит, как бежал по лесу зигзагами, словно зверь, а за ним гнались бойцы Кана. А сам Дима стоял на подножке джипа, глядя в бинокль и беснуясь от бесполезности своих идиотов.
Если бы тогда в его группе был хоть кто-нибудь, подобный Олегу, Станиславский бы не ушел.
– Все в порядке? – спросила его жена каким-то странным, свистящим шепотом.
Дима моргнул и снова очутился у себя дома. В восстановленном после взрыва доме. С детьми, женой и мальчиком, которого унаследовал от первой супруги.
– Не отвлекай его, – сказал Олег, улыбаясь словно дракон. И наклонился над тарелкой, чтобы не заляпать соусом свитер. – Он думает о той стриптизерше, у которой все натуральное. И, как бы тебе деликатнее объяснить, что больше не любит.
Дима опять моргнул, Ангелина обледенела.
– Что ты за хрень несешь? – спросил Кан пасынка, но Олег лишь загадочно обкусывал наколотую на вилку котлету и улыбался.
– Ты когда-нибудь слышал про девушку по имени Алена? Она от тебя не ездила?
Дима набрал в грудь побольше воздуха и медленно его выдохнул.
Его милая девочка никак не могла взять в толк, что он не помнит всех девушек, прошедших через его фирму. Не знает их, ни в лицо, ни по именам. И что, если бы он не был уверен в том, что она – единственная. Ангела не сидела бы в его доме, не носила бы ни его фамилии, ни его детей.
Олег упал лицом на стол и расхохотался, стуча по столу ладонью.
– Имя редкое, – простонал он, – ты не мог про нее забыть! Признавайся, подлец! Лучше по-хорошему!
– Захлопнись, – смех Олега был заразителен, и Дима сам чуть не рассмеялся, но под взглядом жены как-то не посмел.
– Она бывшая стриптизерша…
– Стриптизерша? – повторил Дима, не в силах поверить, что это вот все – всерьез.
– Да, Димочка. Это такие нехорошие женщины, которые показывают сиськи и не дают.
– Ты хочешь, чтобы я описал тебе ее сиськи, или что? – спросил он, потом, не выдержав, рассмеялся.
– Чтобы ты их отрезал и пересадил ей! – уточнил Олег, всхлипывая от смеха. – Пришло время доказать, что ездишь по хирургическим семинарам! Вытри нож и иди за мной. Живьем стриптизершу брать будем!
– Прид-у-урок! – восхитился Дима, смеясь.
И даже Ангела, не выдержав, рассмеялась.
Близнецы перестали увлеченно мешать в тарелках картофельное пюре. Они уже давно прислушивались к их разговору, но теперь Алекс так крепко сжал ложку, что пальцы у него побелели. Если бы Кан верил в телегонию, то решил бы, что этот его сынок – от Макса.
Алекс очень интересовался женщинами, которые в буквальном смысле годились ему в матери. Хотя, конечно же, то говорили в нем гены дедушки. Андронов ни одну женщину мимо не пропускал.
– Пап, а если она тебе не понравится, она тогда останется мне? – спросил мальчик, вызвав у Олега еще один приступ смеха.
– Я ее сам лично проверю на скрытые ловушки, – пообещал он.
– Мама-Линочка, а я буду только тебя любить, – сказал Влад, пытаясь отвлечь ее взгляд от брата. – Только тебя одну.
Ангела расчувствовалась и перегнувшись через весь стол, чмокнула сына в губы. В этот миг Кана порвало. Прежде, чем он сам понял, что говорит, кому и где именно, его переклинило от нелепой ревности.
– С языком его поцелуй! – рыкнул Дима, утратив над собой власть.
Все замерли.
Мальчики – испуганно, Олег – неловко. Дима сжал зубы, изо всех сил напрягся и улыбнулся. Ангелина тоже яростно напряглась, но ничего не сказала. При детях она ему не перечила и даже не пыталась их защищать. Однако, наедине, когда мальчики уснут…
Кан потер шею.
– Так, парни. Несите-ка тарелки на кухню и выбирайте книжку. Я почитаю вам после ужина.
Ему казалось, он справился, не повысил голоса, но дети прыснули на кухню, как мыши. Даже Олег опустил глаза и встал. Ангела ковырялась вилкой в своей тарелке, упершись щекой в руку.
– То, что ты меня постоянно дергаешь, ладно! Но Влада? Ты с ума сошел?
Кана вновь понесло.
– Меня задрали уже эти ваши шутки с подтекстом! Твои дети не врубаются, понимаешь ты это, что ты их мать! Они всерьез считают, будто ты им такая же мать, как Соня! Ты хочешь, чтобы они росли, подрачивая на собственную мать?!