– Так... как ты хочешь сделать это? – я отстучал нервный ритм ногой, побаиваясь, что она попросит меня повернуть назад и отвезти ее домой, вынужденная столкнутся с деталями запутанной паутины, которую мы сплели. Но я должен спросить. Мы должны быть на одной и той же странице - нет, черт, на одной строке - чтобы это сработало. Я должен заставить Рейчел подумать, будто я последовал ее "советам", пока притворялся, что заинтересован в Ариане. Но у Арианы впереди более тяжелая работа - ей придется вести себя так, будто она верит мне.
Забавно как это упирается в актерское мастерство, но ни один из нас не был актером. Это не забавно, на самом деле. Если Ариана не сможет удержать все вместе перед Рейчел, мы попадем в беду. Я не хочу иметь дело с полномасштабным спектаклем от Рейчел сегодня вечером. К тому же, одно дело успешно перевести игру на нее; совсем другое быть пойманными в процессе игры, потерпеть неудачу.
Ариана подняла плечо, как бы вновь обретя душевное равновесие.
– Как обычно ты это делаешь?
– Что ты имеешь в виду? – в замешательстве спрашиваю я.
– Я хотела сказать, я не первый человек, кого Рейчел хотела наказать таким образом, – терпеливо сказала она. – Если мы знаем, как обычно ты себя ведешь, когда притворяешься, чтобы понравится кому-то, мы можем начать с этого.
Я отвел глаза от дороги, чтобы посмотреть на нее, сидящую на пассажирском месте, отстраненную и холодную, как лед. – Ты думаешь, я постоянно так поступаю? – потребовал я. – Ради чего, ради смеха?
– Это характерно для группы твоих друзей, – отметила она.
– Вообще-то, я так не поступаю, понятно? Я даже в этот раз так не поступаю, разве нет? – Я выпрямляюсь за рулем, костяшки на обеих руках побледнели от хватки на руле.
– У тебя не было выбора, – раздражено проговорила она. – Ты стоял там, позволяя мучить Дженну. Насколько я знаю, ты помогал.
– Только в начале, – рявкнул я. – Я не знаю о собачьем ошейнике, но я пытался предупредить тебя, что Рейчел что-то сделает. Во-вторых, есть большая разница между активным участием в чьей-то подставе шутки ради и не впутываться в спасение мира, каждый раз, когда чьи-то чувства могут быть задеты.
– Задеты чувства? – усмехнулась она. – Так вот что ты думаешь об этом?
Я вздохнул. – Какая разница? Это не имеет значения, правильно? Это средняя школа. Мы закончим ее через пару лет.
– Только кто-то живущий в привилегированном кругу, мог так спокойно сказать это. У тебя есть возможность скучать, не иметь забот, вместо того, чтобы бороться каждый день. Это как будто всемогущие против бессильных, и угадай, на чьей ты стороне.
Да, это моя жизнь, сочится силой и возможностями. – Ты не знаешь меня, – отрезал я. – Ты ничего не знаешь обо мне.
Ариана открыла рот, чтобы заговорить, но я оборвал ее. – И кто ты такая, чтобы поучать меня, в любом случае? Все время прячешься в конце класса, никогда не с кем не разговариваешь, никогда не делаешь попыток. Для тебя легко сидеть и судить остальных.
Краем глаза, я могу видеть, как краснеет её бледное лицо, руки сжимаются на коленях, как будто она снова борется за контроль; в этот раз, над своим характером.
– Я не всегда делаю то, что считаю правильным, – жестко сказала она.
– Ага, вот и я тоже, – Я ударил по сигналу поворота, и громкий щелчок, заполнил наступившую тишину.
Машины, влившиеся с противоположной стороны, держали нас в потоке, в то время как нам было необходимо повернуть.
Один из нас вероятно должен извиниться, раз через пять минут, может даже меньше, будем единственными союзниками друг у друга в переполненном зале. Но я не жалел о том, что сказал, и подозревал, что она тоже не сожалеет.
Ариана прочистила горло и села прямее. – Итак... я думаю, если мы собираемся сделать это, наш лучший шанс сделать это, как можно быстрее, – сказала она, звуча очень практично и логично, как будто мы обсуждали какой-нибудь биологический проект или что-то в этом духе. – Если мы пробудим слишком долго, люди начнут задавать вопросы, и я не думаю, что мы готовы к такому. – Она посмотрела на меня так, будто ожидая, что я запротестую.
– Определенно нет, – согласился я.
– Мы просто должны появиться, – сказала она. – Убедиться, что люди заметили нас блуждающими по палаткам. – Там три палатки, правильно?
Я удивленно посмотрел на нее, – Ты никогда не посещала ярмарку? – Я ходил на ярмарку в течение... даже не знаю, ходил всегда. Приглашен был весь город. Некоторые местные бизнесмены даже помогали с призами и подарками, чтобы помочь клубам в сборах средств. Ирония заключалась в том, что забавы в палатках, казались крутыми, до тех пор, пока ты не вырастал из этого, и теперь они уже не кажутся такими классными. Но это было то, чем можно было заняться, и там имелось вполне достаточно возможностей, чтобы купить достаточно вредную еду.
Ариана покачала головой. – Не была... Это как бы ни моё.
Назовите меня сумасшедшим, но она никогда не скажет "Мне не разрешают". У меня было ведение - неясная фигур ее отца, ждущего меня с ружьем, когда я высажу Ариану у её дома.
Великолепно.
В транспортном потоке появилось место, и я въехал на него.
Мы присоединились к медленному параду машин, ищущих место для парковки. – Хорошо, поблуждать у палаток. Есть. Не проблема, – я заколебался. – Эм, а что насчет всего остального?
– Всего остального? – спросила она, нахмурившись, играя как, оказалось, с ключом, на своем ожерелье.
Она же не хочет, чтобы я сказал об этом вслух, разве нет? Не важно, как я назову это, оно прозвучит плохо, но это должно быть продумано. – Это вроде как свидание, – сказал я, надеясь, что она поймет.
– И что?
Я раздраженно фыркнул. – И, я не знаю, может, нам нужны правила, для прикосновений и остального. – Я не был идиотом; Я не хочу пересекать границы, заставляя ее почувствовать себе еще не комфортнее, чем она уже себя чувствует.
– Ох, – она закусила губу. – Еще правила, – пробормотала она.
– Что?
– Ничего, – ответила она. – Что ты имеешь в виду?
– Я ничего не имею в виду, – быстро говорю я. Боже, последнее, что мне нужно, чтобы она думала, будто я рассчитывал эту схему в плане заранее. Должны быть более простые пути, чтобы решить их, но она уже казалось, думает обо мне самое плохое.
Она неожиданно рассмеялась, поразительный звук восторга, который она тут же оборвала. – Я не это имела в виду, – сказала она.
Я расслабился.
– Что ты предлагаешь? – сказала она, деловым тоном.
– Я не знаю. Решать скорее тебе, разве нет? – спросил я, неловко поерзав на своем месте.
– Там, – она указала на место на парковке в уединенной тени трибун.
Я увидел, быстро повернул руль, прежде чем у парня за мной смогла бы появиться такая же идея.
– Вообще-то нет, – сказала она, возвращаясь к теме нашего разговора. – Не больше, чем этого должно быть в обычной ситуации, если мы стремимся идти в ногу с иллюзией того, что это должно достоверно выглядеть в некотором роде. Никто не начинает встречаться, говоря, что ты можешь трогать меня только в определенных местах и сколько-то раз, правильно? – сказала она неуверенно.
Она хотя бы раз была на свидании? Вряд ли. Но, наверное, я всегда так думал, это потому что, никогда не видел, чтобы она разговаривала с людьми, но это не значит, что она не разговаривает. Поэтому, тоже с парнями и свиданиями.
– Точно, – я припарковался.
– Но, – хмуро сказала она, – во время свидания, мы должны быть ближе, так что ситуация не совсем такая же. И будет странно, если мы будем избегать прикосновений друг к другу.
Я был бы не против прикоснуться к ней, если она не против. Часть меня хотела знать, каковы на ощупь ее волосы, была ли ее кожа такой же гладкой, как выглядела.
Фальшивое свидание или нет, Ариана Такер заинтриговала меня. Я понял, и не в том мистическом-виде-который-нужно-разгадать.
– Даже, если мы будем избегать личного пространства, это станет заметно, – продолжила она, скорее себе, чем мне. – Люди, которые ищут близости обычно...– она оборвала себя, поймав мой взгляд.