– Мне кажется, дело на мази, – задумчиво сказала она, обращаясь к молодой девушке, в третий раз уже пересчитывающей наличные. У той что-то не получалось со счетом, и горсть разнокалиберных монеток, состоящая из евро и швейцарских франков, перекладывалась из одной стопки в другую. Задача была не из простых. Юленька явно волновалась, понимая, что наличные заберет Анна Павловна, а ведь надо было еще как-то оставить le pourboire, но сделать это она хотела уже после того, как три новенькие сотенные исчезнут в сумочке милосердной благотворительницы.
– Дай я посчитаю! – сказала Анна Павловна, решительно подвинув наличные к себе, и, особо не заморачиваясь со счетом, отправила их в утробу своего портмоне. Сунув подошедшему гарсону кредитку, она заказала еще два «Мартеля» – двойной себе и обычную порцию надувшей губки от такой бесцеремонности Юленьке. – Передай Виктору, у меня все готово, человека, о котором он просил, я нашла. Он прикроет и все сделает в лучшем виде. При самом худшем раскладе все сойдется на Вилене Аристове, – резко сменив тему и наконец перейдя к главному, что волновало ее все это время, продолжила матрона.
– Ой, я так волнуюсь! Так переживаю! Мой Виктор сам не свой. Говорит, мы просто теряем время, закроется, говорит, окно возможностей! – оживленно затараторила Юленька, через слово то всплескивая руками, то поправляя свою челку.
– Я изучила список, – сказала Анна Павловна, не обращая внимания на причитания. – Существование этих шедевров вероятно, но нигде и никем не подтверждено. Перед тем как мы окончательно ударим с твоим благоверным по рукам, я хочу получить хотя бы несколько картин в свое распоряжение. Мои резоны я объясню Виктору лично, – она хотела добавить что-то типа «ты все равно не поймешь», но сдержалась в последний момент.
– Ой, не знаю, не знаю. Витя повторял много раз, что без доверия лучше не начинать, – поспешно ответила Юленька, явно не зная, как себя вести, и все время поправляя непослушную челку.
– Милая моя девочка, передай ему: мы или партнеры – или нет. Это я вкладываю свои деньги в порошок, я организую всю логистику и прикрытие. А Виктор прекрасно осведомлен и понимает, что вы ни при каких случайностях не попадете впросак. Надеюсь, у него нет сомнений, что я имею полное право лично убедиться в подлинности того, из-за чего готова рисковать, а небольшой залог просто усилит мою уверенность. Вот и все, так просто и без обид, – добавила Анна Павловна.
Гарсон подошел с подносом и поставил на стол две рюмки с «Мартелем» – одну, побольше, перед старшей дамой, и вторую, поменьше, перед весьма милой и в меру кокетливой девушкой, сидевшей почему-то с надутыми губками и растерянным выражением симпатичного личика. Он явно не собирался уходить и, притворно улыбаясь, ждал щедрых воскресных чаевых. Но дамам было не до него. За внешней неопытностью и кротостью Юленьки скрывался упрямый и изворотливый характер человека, постоянно борющегося за место под солнцем. Ее мысли были сейчас далеко от того, кто заплатит за коньяк. Пауза нелепо затягивалась, и Анна Павловна отослала гарсона принести какие-нибудь пирожные. Чувство неприятной тревоги овладело ею. Допив коньяк, она взглянула на собеседницу. Та явно не собиралась отвечать на последнюю ее фразу и отстраненно смотрела куда-то вдаль. «Ну что же, Витенька, если ты решил поиграть со мной в прятки и выставляешь буфером свою молоденькую женушку, давай попробуем», – сказала сама себе Анна Павловна. Не подавая виду и несмотря на размолвку и недосказанность, она все-таки предложила Юленьке подвезти ее до дома, благо обе жили почти по соседству. Сидя на заднем сиденье светло-голубого «Мульсана», они почти не разговаривали. Водитель, нанятый из местных, с зарплатой, втрое превышающей зарплату инженера в России, был молчалив, знал маршруты наизусть и поэтому никогда не задавал лишних вопросов.
– Юленька, я тебя очень прошу, передай Виктору, я жду его звоночка сегодня, – сделала последнюю попытку примирения Анна Павловна.