Он смотрел на нее, сидящую на полу, пытающуюся не казаться слабой и поэтому закрывающую свои слезы. И жалел.
— вы не одна.
— одна — она откинула подушку и закрылась руками.
— дети вернутся.
— через два дня-а-а-а…
— это не долго.
Она убрала руки от заплаканного лица и всхлипнула:
— но дело — то не в этом.
— а в чем?
— на следующих выходных она опять приедет и они с радостью поедут с ней. А я не могу им все сказать.
— не говорите. Лучше пусть они с радостью едут к своему отцу, чем со слезами. Вы ведь не сможете запретить им видеться.
— не смогу. Я и не собираюсь это делать.
— вот. Тогда пусть едут к отцу с женщиной, которую они знают и любят, а не боятся и ненавидят.
Она внимательно на него посмотрела, пытаясь понять смысл его высказывания. Ну не такая уж она пьяная, чтоб не понять.
— Она была моей лучшей подругой. Мы учились в одном классе, дружили. А потом я взяла ее к себе няней для детей. Она училась в педа… педаго… педагогическом. А она…. это так больно.
— разве ж это боль? — негромко сказал он.
— что вы говорите? — заплетающимся языком спросила она.
— ничего. Вы встаете?
— нет.
Он присел рядом, обхватил ее за талию и встал вместе с ней, легко пронес ее до дивана и мягко приземлил, вернее придиванил на подушки.
— зачем вы меня носите? Оставьте меня одну.
— это что женская логика? Вы только что жаловались на одиночество, а теперь просите оставить вас… — он не договорил.
Она промямлила.
— ммм. Мне плохо.
Он успел сбегать в ванную за тазиком и когда все закончилось резюмировал.
— а вино пить-то вы не умеете.
— не говорите мне о вине. — жалобно попросила она — я еще за себя не ручаюсь.
Она прилегла на подушки и закрыла глаза.
— Я ведь не пью. Совсем. Вы не думайте, что я запойная.
— я и не думаю — он взял тазик и ушел в ванную
Он вернулся в гостиную, поставил тазик возле нее, так, на всякий случай. Она уже заснула. Он сел напротив в кресло и недолго на нее смотрел. Несчастная, замученная, уставшая своей работой. Как же ей тяжело. Мало того, что так судьба повернулась к ней боком, так ей же еще приходится доказывать всем и вся, что у нее все благополучно и хорошо. А ведь это так тяжело. А для него было бы совсем непосильно.
Он смотрел на нее и ловил себя на мысли, что жалеет ее. Ее. Ему нельзя ее жалеть. Или можно?
Значит, Ирина была ее подругой. Учились вместе. Дружили. А когда у нее родились дети, Анастасия Андреевна взяла Ирину няней для них. Вот как получается. Дети с ней сдружились, А Ирина взяла и увела из семьи папашку. Да, ирония дружбы.
Интересно, какой у нее муж. Николай. Звонил ей. Отчитывал за то, что Анастасия Андреевна взяла водителем не того человека, которого он ей нашел, кажется, Лешка, который пришел на собеседование пьяным.
Утром он зашел в гостиную. Ее там не было. Наверное, ночью перебралась в свою комнату, или рано проснулась. На завтрак она не вышла, а спустилась на улицу, когда он подогнал машину ко входу. Она села в машину:
— доброе утро — сказала она и уставилась в боковое окно.
— доброе — он завел двигатель и медленно выехал со двора.
Он решил быстро не ехать, не гарцевать и в повороты входить плавно. Если бы он знал, что плавное вождение может повлиять на их жизнь! Он не знал, а только видел зеленое состояние Анастасии Андреевны. Он видел как ей тяжко после перепитого вина. Она, конечно, старалась держаться, но по понятным причинам ей было еще очень зелено и мутно.
А еще ей было стыдно. Мало того, что рыдала, как дура, в голос, рассказала ему все, что наболело, так еще и опозорилась при нем.
Красота не писанная.
А еще голова болит. Сильно. Каждое движение в голове отдается колокольным звоном и сотрясением оставшихся мозгов. И таблетка не помогла. Конечно таблетка от головной боли, а не от перепоя.
Ох, как стыдно. От стыда перед ним за вчерашний вечер она даже не смотрела на него. Хотя не прочь бы поблагодарить, что возился с ней, с не адекватной, глупой, взрослой женщиной. Ох, как глупо. Ох, как стыдно.
— спасибо — сказала она.
— не за что — ответил он, внимательно смотря на дорогу.
Хорошо, что не стал спрашивать — за что? А то пришлось бы объяснять, напоминать вчерашний позор. Она мысленно еще раз его поблагодарила.
Он въехал во двор издательства, показав охране пропуск, остановился и, пока она не успела выйти из машины, спросил:
— вас сколько времени не будет?
— часа два.
— я тогда на СТО поеду. Что-то мне не нравится, как двигатель работает.