Ужасно. Просто ужасно.
Она просто отдалась человеческому инстинкту. Никакого женского счастья и удовлетворения. Конечно, она получила удовольствие, но теперь морально опустошена и не совсем может понять как себя дальше вести рядом с ним. Ведь все что произошло, произошло молниеносно и спонтанно. Произошли отношения, которые не должны дальше развиваться. Они просто не могут дальше развиваться. И что теперь делать? Как объясниться с Кириллом? Что теперь делать?
Она смотрела в монитор компьютера, но не понимала, что читает. Не нужные письма она удаляла, чтоб не засоряли память почты. Ее интересовали письма из редакции. Это самое нужное и необходимое. Но в воскресенье редакция не работает, поэтому она не сильно надеялась, что сегодня что-то пришлют. Хотя чего она ждет? Вчера в редакции все было сказано, все вопросы решены, план на будущий месяц утвержден, осталось только этого плана придерживаться и не филонить. Поэтому она без всякой инициативы клацала мышкой и пыталась отвлечься от грустных мыслей по поводу Кирилла и вчерашнего порыва страсти.
Ах, вот и оно. Она открыла письмо. Письмо от помощницы редактора Валентины Киселевой. Она совсем недавно стала работать в редакции милая, культурная, спокойная девушка. Она иногда присылала ей некую незначительную рассылку с новостями для информации. Это случалось редко и, кстати, давно уже от нее ничего не было. Сегодня, в свете вчерашних событий, это было спасительное письмо. В нем Валентина говорила, что редакция организовала ей встречу с читателями. В ближайшую среду, в пансионате «Подснежник» где и в прошлый раз. Там забронирован для нее отдельный коттедж на двое суток, приехать нужно во вторник, так как до поздней ночи рассчитывают на фуршет, сама встреча запланирована на вечер среды. Они продумали все до мелочей, а именно, чтоб она не выглядела уставшей на встрече, ей предлагают приехать в пансионат во вторник, переночевать, погулять на свежем воздухе и отдохнувшей в три часа в среду начать общаться с читателями. Также редакция приносит свои извинения, что не предупредили ее раньше. От себя Валентина просила сильно не ругать за беспамятность главного редактора, что ни чего вчера не сказали.
— я и не собиралась ругать — чуть обиделась она на Валентину за то, что та предположила такой исход событий — вообще-то я не ругаюсь, а наоборот радуюсь, что мне организовывают такие встречи.
Она открыла свой ежедневник и стала записывать план на будущую неделю. Понедельник и вторник она будет писать, вернее печатать свой роман, который уже год сидит у нее в голове и никак не перекочует на бумагу. Пора уже, пора. Смена обстановки должна хорошо повлиять на написание романа.
Вечером во вторник поедет в пансионат «Подснежник», он ей очень понравился в прошлый раз, когда она была там по такой же встрече с читателями. Она вернулась домой и всем рассказывала о нем, о своих впечатлениях, о чистом воздухе, цветочном благоухании и речном пейзаже. В среду встреча с читателями до поздней ночи. Вот и хорошо, что еще на ночь можно остаться в пансионате, а не ехать домой ночью.
Тем более она очень не любит ночь.
Она закрыла все окна в компьютере и выключила его. Сегодня она точно не начнет печатать роман. Мысли не те в голове летают. Не судьба.
Она услышала как пришла Татьяна Сергеевна. Она стала копошиться на кухне, делая завтрак.
Она почувствовала голод. Интересно, что она сегодня приготовит. Должно быть что-то вкусненькое. Она потянула воздух.
— мууу — блаженно закатила глаза и с ужасом села в кресле, вспомнив — вот, блин, там же Кирилл спит.
Кирилл тоже услышал, как на кухне доставали из шкафчиков посуду, ставили на плиту, включали кофемашину, по гостиной пошел приятный аромат заваренного напитка.
Он приподнялся и посмотрел через спинку дивана. Вот тут пришло разочарование. Это Татьяна Сергеевна? И чего ей в воскресенье дома не сидится? Выходной, дети уехали к отцу. Чего спрашивается ты пришла?
Он завалился обратно на диван и накрылся пледом.
А он хотел увидеть Настю. В домашнем халате, шлепающую босыми ногами по прохладной плитке, заваривающей для них кофе и чтоб на завтрак — жаренная яичница с беконом и никаких овсяных каш.
Он под пледом стал одеваться.
— ой — услышала Татьяна Сергеевна его — Кирилл, это ты что ли?
— я. Доброе утро, Татьяна Сергеевна — выглянул он из-за спинки дивана.
— ты чего? — из кухни спрашивала она — У телевизора заснул что ли?
— да. Допоздна смотрел и сам не заметил как уснул.