— Два человека следили за вами.
— Какие два человека? Я никого не заметил.
Блэкберн бросил на него взгляд, говоривший, что это его ничуть не удивляет:
— Уходите. Один человек хочет встретиться с вами, как, полагаю, и вы с ним.
Сердце Джонатана ёкнуло. Она здесь. Она в Лондоне.
Блэкберн направился к двери.
— Вам надо поторопиться, — сказал он.
8
Колледж Крайст-Черч в Оксфорде, выходящий на Луг — широкое поле неухоженной травы, окаймленное руслом петляющей реки Айсис, — является олицетворением британского высшего образования. Колледж был основан в 1524 году кардиналом Томасом Вулси, экспроприировавшим эти земли у группы упрямых монахов. Генрих VIII, в свою очередь, отобрал их у Вулси и сделал монастырскую церковь собором оксфордской епархии. Таким образом, Крайст-Черч стал единственным колледжем в Оксфорде, являвшимся одновременно и церковным учреждением, и высшим учебным заведением. Однако эта часть истории относится к путеводителям. Все, что известно о нем в наше время широкой публике, включая Кейт Форд, сводится к тому, что его большой холл послужил декорацией для столовой в замке Хогвартса в фильмах о Гарри Поттере. На Кейт он произвел должное впечатление.
Кейт пригнулась и назвала себя, обращаясь в сумрак привратницкой, а потом добавила:
— Я ищу Энтони Додда.
— Второй этаж. Первая дверь направо.
Она поднялась по деревянной лестнице. Было около шести часов вечера, и она уже успела устать. Причиной тому были видеоматериалы: весь день Кейт просидела в офисе службы безопасности «Парка-один», просматривая записи, сделанные камерами закрытой телевизионной системы здания в надежде обнаружить убийцу Роберта Рассела. Но никто: ни она, ни Редж Клик, ни один из консьержей, работавших накануне, — не видел незнакомцев внутри здания и, что особенно важно, никого, кто входил бы в дверь квартиры Рассела на пятом этаже. Восемь часов работы — и ни единой зацепки.
В четыре часа позвонил коронер и подтвердил, что череп Рассела был проломлен еще до падения. По его мнению, орудием явился тупой предмет, что-то вроде молотка с круглым бойком. И хотя он не мог утверждать наверняка, что этот удар стал причиной смерти Рассела, можно было сказать с полной уверенностью, что в результате удара погибший потерял сознание. Новость подтвердила подозрение Кейт, что Рассел был уже мертв или, по меньшей мере, лишен возможности сопротивляться, когда упал с балкона, и укрепила ее убеждение, что злоумышленник ждал возвращения Рассела в квартире. Оставался вопрос: каким образом он все-таки сумел проникнуть внутрь?
Добравшись до второго этажа, Кейт двинулась вперед по темному коридору. Первая дверь направо оказалась приоткрытой. Внутри тесной, залитой солнцем комнаты над столом склонился крепкий молодой человек в экипировке для игры в регби: он перекладывал стопку бумаг. Кейт просунула голову внутрь:
— Это офис профессора Додда?
— Да, — ответил студент, не поднимая головы.
— Он здесь? — спросила Кейт.
— Безусловно. — Молодой человек отложил бумаги и встал.
Он оказался выше, чем она ожидала, под метр девяносто. Красивый, краснощекий, с влажным от пота лбом под шапкой взъерошенных каштановых волос. Но особенно бросались в глаза его мускулистые ноги и бедра, крепкие, как ствол дерева.
— Где же?
— Перед вами. — Додд кивнул, подошел поближе и протянул руку. — Не смущайтесь, я привык. На следующей неделе мне будет сорок. Молюсь, чтобы поскорее появилась седина.
— Счастливчик. Я седые волоски выдергиваю с тридцати. Детектив, старший инспектор Форд.
— Я так и думал. — Додд убрал со стула мяч для игры в регби и предложил Кейт сесть. — Может быть, хотите чего-нибудь выпить? Воды, обычной или содовой, пиво?
— Воды, пожалуйста.
Додд позвонил привратнику и передал заказ.
— Извините за наряд, — сказал он Кейт. — Необходимо практиковаться. Сезон вот-вот начнется. Я всего лишь тренер, но надо сохранять форму. — Додд привстал, опершись о стол. — Впрочем, давайте поговорим о Роберте.
— Вы хорошо его знали?
— Я был научным руководителем его докторской диссертации. Мы встречались дважды в неделю в течение трех лет, поддерживали отношения и после. Могу утверждать, что знаю его достаточно хорошо, и уверен, что он не мог покончить с собой. Как я понимаю, вы тоже не склонны верить в эту версию.
В этот момент колокол на башне колледжа начал отбивать шесть ударов. Додд перевел взгляд на окно, и им пришлось ждать, пока «Большой Том» перестанет звонить. Когда стих последний удар, Додд вновь внимательно посмотрел на Кейт.
— Совсем не склонна, профессор Додд.
— Зовите меня Тони. Чем я могу вам помочь?
— Мне хотелось бы узнать побольше о Расселе.
— Что именно?
— Все. Вы не возражаете, если я буду делать записи?
Додд жестом показал, что не возражает. Кейт вытащила из кармана куртки блокнот и ручку. Сумок она не носила — сей предмет предназначен для кокетливых дамочек, а это не про нее. Все необходимое: жетон полицейского и удостоверение личности, мобильный телефон, бумажник и пистолет — она носила в куртке.
— Робби поступил в тысяча девятьсот девяносто шестом году, — начал Додд. — Он был выпускником школы в Итоне, но отличался от ее питомцев. Скромный, незаносчивый. Был достаточно умен, чтобы понять, что многого еще не знает. Такое не часто встретишь в подобных семьях. Ведь Расселы упоминаются еще в земельной описи Англии, произведенной в тысяча восемьдесят шестом году Вильгельмом Завоевателем. Они сражались против него при Гастингсе. Но Робби не придавал большого значения подобным фактам. Он существовал здесь и сейчас и начал грызть гранит науки с первого дня. Он обладал замечательным умом.
— В чем это выражалось?
— Он был способен видеть сквозь факты и хранил в памяти все самое важное. — Додд слегка стукнул себя по лбу. — Здесь у него была энциклопедия. Но он пошел еще дальше — видел структуры там, где простые смертные могли различить лишь тени. Мог обнаружить тенденции, когда имелись еще лишь случайные факты. Он предугадывал намерения, даже осмеливался предсказывать. И каждый раз оказывался прав.
Кейт вежливо кивнула. Структуры, тенденции, намерения. Что проку от таких разговоров? Она называла их болтовней. В науках она всегда была середнячком, любила чипсы с майонезом и тепловатый «Гиннесс».
— Что конкретно изучал лорд Рассел?
— Русскую историю двадцатого века, главным образом послевоенную. Его диссертация называлась «Случай нового авторитарного государства: великодушный деспот или тоталитарный царь?». Он не выражал оптимизма по поводу курса, взятого современной Россией. Язык он тоже изучал, но с другим преподавателем. Некоторое время провел в Москве, работал на какой-то банк. Потом вернулся, и мы приняли его в штат университета.
— Что он преподавал? Русскую историю?
— Сначала — да.
— А теперь?
Додд резко встал и начал мерить шагами кабинет, держа в руках мяч.
— Если честно, я не знаю точно, чем он занимался в последнее время.
— Но вы, кажется, сказали, что остались друзьями?
— Да, мы друзья. То есть были друзьями. Никак не могу привыкнуть к мысли, что его нет.
— Вы встречались регулярно?
— Исключая прошлый год.
— Можете припомнить, когда видели его в последний раз?
— Месяц, возможно, три недели назад.
— Он выглядел встревоженным?
— Откуда мне знать? — Додд повернулся к ней, в его повлажневших глазах появилась злоба. Он помолчал, и вспышка гнева прошла. — Мы уже не были так близки. У Робби свои проекты, у меня — свои. Я влюблен в прошлое, он устремлен в будущее. Мы не говорили о работе.
— А как же его студенты?
— У него больше не было студентов. Год назад Робби перестал преподавать.
— Тогда скажите, чем именно он занимался в университете?
Додд перестал ходить по комнате и положил мяч.
— Вы хотите сказать, что не знаете этого? Разве не они послали вас сюда?