Механик рассчитал местонахождение зарядов, имея в виду трехъярусную модель. Прежде всего он покрыл шасси напалмовым гелем, затем разместил слоями наполнитель — гвозди, болты и картечь, — наконец сформировал и прикрепил пластиковую взрывчатку.
Цемент был использован в качестве уплотняющего материала: Механик поместил один мешок с цементом в правую часть багажника, содержимое второго мешка разложил по небольшим пакетам и распределил по пустотам вокруг двигателя. Цемент, таким образом, направит силу взрыва в желаемом направлении.
Стандартный мобильный телефон, подсоединенный к запалу, должен был детонировать взрывное устройство. Когда на мобильник поступит сигнал, он пойдет дальше на электрический заряд, который воспламенит капсюль-детонатор. Тот в свою очередь воспламенит шнур детонатора, и пластиковая бомба взорвется. Все займет 1,01 секунды.
Оставалось еще одно, последнее дело. Он подлез под машину и установил помехоподавляющее устройство под рулевое колесо. Объекты нападения прибегали к не менее изощренным способам для защиты своей жизни, чем те, кто стремился их убить. Нередко, чтобы защититься от дорожных мин, автомобили оснащались устройствами для создания радиопомех, не пропускающими все входящие телефонные сигналы. Черная коробка, которую он подсоединил к встроенному аккумулятору автомобиля, заблокирует такое устройство. Все сводилось к тому, кто кого перехитрит.
Закончив работу, Механик выбрался из-под машины и встал.
И тогда он увидел стоящую у двери женщину.
— Все готово? — спросила она.
Механик обтер руки куском замши. У женщины были темно-зеленые глаза и волнистые рыжеватые волосы. Ее красота поразила его не меньше, чем ее беззвучное появление. Он поостерегся спрашивать, как ее зовут.
— Не включайте мобильник, пока не припаркуете машину. У них теперь бывают сканеры.
— Какой номер телефона?
Он продиктовал, и женщина внесла его в память своего мобильника.
— А гвозди и болты зачем?
Механик бросил взгляд в угол гаража, но не ответил.
— Зачем гвозди? — повторила она вопрос. Она потратила неделю на то, чтобы собрать все необходимые материалы, и ей не нравилось, что в последний момент потребовались гвозди, болты и картечь. — Взрыв и так будет достаточной силы.
— Чтобы быть уверенным: работа завершена, к моему полному удовлетворению, — ответил ей скрипучий баритон. Из недр гаража возник низкорослый, коренастый человек и подошел к машине. В уголке его рта торчала сигарета без фильтра. На нем, как обычно, был весьма сомнительного качества серый костюм в тонкую полоску. — Не беспокойся, — сказал он. — Это кумулятивный заряд. Взрывная волна будет направлена на цель. Сопутствующий ущерб при этом минимален.
— Привет, Папик, — сказала женщина.
— Привет, крошка.
— Что ты здесь делаешь?
— Пришел пожелать тебе удачи.
— Две тысячи километров, чтобы похлопать меня по плечу? Как мило с твоей стороны.
— Решил, что мое присутствие произведет на тебя впечатление и лишний раз напомнит о наших обязательствах.
— Да уж, впечатление ты произвел.
Папик швырнул сигарету на пол и загасил каблуком.
— Гвозди, говоришь? Тебя это смущает? Впрочем, неудивительно: ты всегда была слишком чувствительна, хотя старалась не подавать виду.
— Осмотрительна. Есть разница.
Папик нахмурился. Он не соглашался.
— Я пошел на риск, вернув тебя.
— Но ты ведь сам меня отпустил.
— Выбора не было: я не мог больше тебе платить. Вся система была разрушена — финансовая необходимость, ничего не поделаешь.
— Но ведь мы были одна семья. Ну-ка, вспомни, была я твоей дочерью или нет?
Папик приблизил руку к ее лицу и провел по губам своими грубыми пальцами:
— Вижу, твой муженек так и не научил тебя держать рот на замке. Американцы! Слабаки.
Женщина резко отвернулась.
— Многие на тебя рассчитывают, — продолжал Папик, выуживая из кармана пиджака новую сигарету.
— Особенно ты.
— Особенно я. Признаюсь. Хотел быть уверен, что ты не испытываешь опасений, возникающих иногда в последнюю минуту.
— А почему я должна их испытывать?
Папик снял с языка табачную крошку.
— Сама подумай, — резко ответил он, щелкая потертой зажигалкой «Зиппо»: на ее памяти он всегда ею пользовался.
— Ты забыл про Рим? — Эмма Рэнсом отогнула край футболки и показала шрам. — Возвращаться — это не выход.
— И мы оба об этом знаем. — Коренастый мужчина поцеловал Эмму в обе щеки и вложил ей в руку ключи от машины. — Хорошей охоты.
12
Прошло больше двенадцати часов после того, как жилище лорда Роберта Рассела на Парк-лейн, 1, было официально объявлено местом преступления, а в его квартире все еще кипела бурная деятельность. Члены команды экспертов сновали по коридорам, таская сумки с вещественными доказательствами, фотоаппараты, видеокамеры и оборудование для составления карты объекта. Их задача заключалась в том, чтобы сфотографировать квартиру, найти отпечатки — короче говоря, обшарить все сверху донизу и разыскать хоть что-нибудь, что могло бы дать ключ к разгадке преступления. Работу, судя по всему, удастся закончить только завтра.
Когда подъехала Кейт, Редж Клик стоял у входа. Он изобразил на лице вежливую улыбку, но она сразу увидела, что за целый день напряженной работы он очень устал. Морщины стали глубже, как на рельефной карте, а щеки свисали седельными вьюками.
— Привет, Редж, — сказала она, пожимая ему руку. — Я вижу, сражение в полном разгаре.
— Как обычно, босс. — Клик попытался улыбнуться. — Пожалуйста, пройдите со мной. — Он пересек холл и свернул в кухню, придержав дверь для Кейт. — Я велел нашим сыщикам облазить всю квартиру, чтобы разыскать возможное орудие убийства — нечто тяжелое и твердое. Они проверили лампы, весьма странную статуэтку, инструменты, кухонную утварь — нет ли на них частичек волос или ткани. Чтобы нанести удар такой силы, надо было иметь под рукой что-то увесистое.
— Удалось что-нибудь найти?
Клик вздохнул:
— Не думаете же вы, что я привел вас сюда, чтобы угостить пудингом с заварным кремом? Взгляните. — Он открыл дверцу морозильной камеры, где она увидела полки, забитые мясом разных сортов, полуфабрикатами и мороженым.
— Похоже, его стукнули пакетом с замороженным горошком, — предположила Кейт.
— Вы не так далеки от истины. — Клик наклонился, чтобы открыть отсек для хранения напитков в нижней части морозилки. Когда он выпрямился, Кейт увидела в его руке бутылку водки в ледяном панцире. — Приходилось такое видеть?
Кейт покачала головой:
— Я пью теплую или, если повезет, с парой кубиков льда.
— Возьмите. — Клик передал ей бутылку. — Их было две. Вторую забрали как орудие убийства.
— Орудие убийства? Вы хотите сказать, что Рассела ударили по голове бутылкой русской водки?
— Не русской — польской. Так или иначе, мы обнаружили во льду по меньшей мере три светлых волоса. Их отправили в лабораторию для анализа ДНК, и, как я полагаю, будет получено соответствие.
Кейт положила бутылку обратно в морозильную камеру и закрыла дверцу.
— Не самое очевидное место для поисков орудия убийства, — призналась она. — Выходит, он хорошо здесь ориентировался?
Кивнув, Клик пригласил ее жестом следовать за ним:
— Я еще и половины не показал. Эта труба использовалась для спуска грязного белья в прачечную, когда здание было гостиницей. Она сделана из манчестерской стали. Ни одного пятна ржавчины, с тех пор как ее изготовили сто лет назад. На каждом этаже есть дверцы-шлюзы. Когда новые владельцы реконструировали здание, они обнесли трубу стеной и заделали дверцы.
Два офицера полиции стояли на коленях внутри встроенного стенного шкафа Роберта Рассела, разглядывая в свете электрического фонаря зияющий квадратный вырез в стене. Отсутствующий кусок сухой кладки был уже отправлен в лабораторию для анализа и снятия отпечатков пальцев.