Джонатан слегка попятился, не спуская с нее глаз. В любую минуту рядом с ней могла остановиться машина: тогда Эмма сядет в нее, и все — жены он больше не увидит. Он оглянулся, высматривая такси, но поблизости его не оказалось. Сжав руку в кулак, он ударил себя по бедру. Как он мог отпустить такси!
Стрелки часов приближались к 11.15. Наверное, доктор Блэкберн ищет его в панике по всему отелю, недоумевая, куда подевался основной докладчик. Он представил себе, как Джейми Медоуз стучит в дверь его номера, спрашивая, все ли с ним в порядке. Джонатан попытался выбросить их из головы. Он может прочитать свой доклад и завтра.
И тут он увидел, как мимо него со свистом пронесся полицейский на мотоцикле, и все мысли о конференции тут же улетучились. Полисмен проехал до пересечения Сториз-Гейт и Виктория-стрит, где остановился, слез с мотоцикла и перекрыл все движение транспорта в восточном направлении. Дорога быстро очистилась, и стало необычайно тихо. Джонатану вспомнилась зловещая тишина, предшествующая сходу снежной лавины.
Сейчас Эмма находилась в окружении пешеходов. Но он все равно ясно видел, как она стоит, прижав к уху мобильник, и внимательно смотрит перед собой.
Джонатан услышал за спиной гудение мощного мотора. Он обернулся вовремя, чтобы заметить, как черный «шевроле-субурбан» стремительно промчался мимо, затем почти вплотную к нему проехал еще один, совершенно идентичный первому. Следом летел абсолютно черный «мерседес». Три машины. Он увидел флаг, трепещущий на одной из них. Три цвета — белый, синий и красный — мерцали в ярком солнечном свете. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы угадать страну. Франция — нет, Голландия — нет… Россия.
И тут его словно ударило. Он понял, зачем Эмма ждет на углу.
Ливан. Косово. Ирак. Она рассказывала ему о своей работе в этих местах. Всякий раз она заключалась в похищении или убийстве некоей высокопоставленной особы, признанной недружественной «Делу», — а «Делом» этим была безопасность и процветание Соединенных Штатов Америки. И то, что она стоит на этом конкретном углу улицы как раз в тот момент, когда кортеж автомобилей везет через Лондон российских официальных лиц, не простое совпадение.
Эмма приехала в Лондон, чтобы кого-то убить, или, как она некогда выразилась, «обеспечить политические цели».
Все это за какую-то секунду пронеслось в голове Джонатана.
Он побежал, зовя ее по имени, сам не зная зачем. Эмма всегда старалась ему объяснить, почему ее действия совершенно необходимы, и в каждом случае он в конце концов приходил к выводу, что разделяет ее взгляды. Представление о том, что помощь несчастным в других странах делает человека либеральнее, увы, не более чем обычное заблуждение. На самом деле время, проведенное в беднейших государствах, забота о нищих, больных и притесняемых имели обратный эффект. Джонатан стал нетерпим к людям продажным и могущественным, тем, кто наживается за счет своих соотечественников. И не важно, о какой стране идет речь. Он не верил в то, что судьба может предоставить им еще один шанс. Поэтому, по его мнению, большинство людей, чья жизнь завершалась списком Эммы, заслуживали уготованного им конца. Но сейчас все было иначе. На этот раз он был вовлечен: он знал. Наблюдать, ничего не делая, стоять неподвижно в качестве немого свидетеля — это не для него. Он не станет сообщником убийства.
— Эмма!
Последний «мерседес» проехал мимо. Голос Джонатана потонул в визге тормозов, агрессивном реве множества мощных моторов.
Кортеж автомобилей мчался по улице, приближаясь к серому «БМВ».
Автомобиль.
Место для парковки — так кстати освободившееся.
В его памяти возник текст сообщения, пришедшего на мобильник Эммы:
«Груз можно забирать. РВП 11.15. Парковка организована. 87776 вксхл. Встреча 17.00».
Груз — это «БМВ». Теракт назначен на 11.15. Машина, освободившая место для парковки, — «воксхолл».
— Эмма!
Наконец она обернулась к нему, и за мгновение до взрыва их глаза встретились. И когда взрывная волна ударила его, подняла в воздух и со страшной силой швырнула на ветровое стекло припаркованного поблизости «рейнджровера», сознание его зафиксировало лишь ужасный взрыв и со злобой глядящие на него глаза Эммы.
Никогда раньше он не видел ее такой разъяренной.
18
Тишина — это первое, что заметила Кейт. Она не думала: О боже, я жива! Что, черт возьми, только что произошло? Она знала, что осталась жива: об этом говорила кровь, стучавшая в висках, и острая боль под ребрами. Кейт почти не сомневалась: в машине была заложена бомба. Она видела вспышку света, зажегшуюся оранжевую звезду, прежде чем взрывная волна швырнула ее на мостовую. Но вот тишины она не ожидала. Словно весь город вдруг затаил дыхание.
Постепенно она начала воспринимать звяканье стекла, падающего на землю, скрежет изуродованного металла. Она стала яснее видеть, и первое, что бросилось в глаза, — вереница горящих машин. Загорелись все автомобили, припаркованные в радиусе двадцати метров от бомбы. По-видимому, они взорвались одновременно, подумала она, поскольку услышала только один хлопок, но потом подумала, что, скорее всего, она просто на несколько мгновений потеряла сознание.
Кейт с трудом поднялась с мостовой, чувствуя боль в груди.
— Господи Иисусе! — тихо сказала она. — Похоже, на этот раз мы прибыли почти вовремя. Ты только посмотри, Редж! — Она оглянулась, ища глазами Клика, но его нигде не было. — Редж, с тобой все в порядке?
Ее помощник лежал на земле рядом с машиной. Глаза его были открыты и неподвижны, казалось, он зачарованно смотрит в небо. Во лбу торчал кусок металла. Десятисантиметровый болт.
Кейт опустилась на колени и приложила руку к его шее, чтобы нащупать пульс. Пульса не было.
Неподалеку стоял Грейвз, приложив к уху мобильник. Он говорил очень спокойно, инструктируя подчиненных, требуя прислать команду по устранению последствий взрывов на угол Виктория-стрит и Сториз-Гейт, и только в конце добавил: «Распорядитесь насчет машин „скорой помощи“. Их должно быть как можно больше». Закончив разговор, он посмотрел на нее, потом на Клика:
— Он мертв. Помогите мне обеспечить охрану зоны взрыва.
— Вы ранены. — Она показала на его щеку.
У Грейвза ее слова, казалось, вызвали раздражение. Он поднес руку к лицу и, когда она обагрилась кровью, выругался, достал носовой платок и прижал к ране.
— Свяжитесь с СО-15, — распорядился он по телефону, имея в виду Специальный отдел 15, контртеррористическое подразделение Скотленд-Ярда. — Пусть они объявят эвакуацию.
Кейт встала, ее ребра болели не на шутку. Она осторожно распахнула куртку и увидела на блузке струйку крови. Ткань была разорвана, и сквозь нее виднелась рана. Приглядевшись внимательнее, она обнаружила в куртке отверстие, пробитое болтом или гвоздем, содравшим ей кожу. Несколько сантиметров правее, и она, скорее всего, была бы уже мертва.
Она прислонилась к дверце машины, ошеломленная ужасающим видом вокруг. Бомба взорвалась, когда последний из трех «мерседесов» проезжал мимо. По-видимому, взрыв поднял автомобиль в воздух и бросил на стену здания. Машина, хоть и стояла на четырех колесах, была сильно помята и пылала. Фактически от нее остался лишь каркас. Менее чем в десяти метрах перед ней лежал на боку второй «мерседес». Она увидела два тела, которые находились наполовину внутри, наполовину снаружи, на капоте, торча из лобового стекла. Эта машина тоже горела, змеиные языки пламени вырывались через сотни пробоин в кузове.
Гвозди, подумала Кейт, глядя на неподвижного Клика и ощущая боль собственной раны. Нашпиговали автомобиль, как жилет террориста-камикадзе.
Первый «мерседес» врезался в фонарный столб. Она заметила какое-то движение внутри, — очевидно, сработали подушки безопасности. Задняя дверца открылась, оттуда выполз человек и рухнул на землю, окровавленным лицом вниз.