— Пап, мы с Изабель пришли к тебе на ужин не как деловые партнеры, сотрудники или просто друзья, а как пара. — Мягко вступилась за меня девушка, накрывая мою ладонь своей. — Разве это не показывает тебе серьезности намерений нас обеих?
— Хм, я бы подумал о твоих словах, однако ребенок в твоем животе говорит об обратном.
— Это все не так. Ребенок желанный нами обеими и зачатый с намерениями вырастить его.
— Кларисса, доченька, ты себя слышишь? Как за пол года отношений можно желать ребенка, даже не остепенившись?
— Это все что волнует тебя, пап? Брачный контракт и обязанности?
— А ты не боишься, что она бросит тебя при первой возможности?
Бокал в моей руке треснул, окрашивая белоснежную скатерть и мою рубашку в багряные оттенки.
— Мистер Моргенштерн, попрошу заметить вас, что вы в моем заведении и переходить на личности с моей девушкой, это тоже самое, что и оскорбить меня прилюдно.
— То, что ты заделала ребенка моей глупой дочери, еще не значит, что у тебя есть право голоса! — Стукнул по столу рукой Валентин. Трость, что до этого упиралась об него, с грохотом упала и покатилась по полу.
— Стойте. — Несмотря на словестную баталию, я не была гордой, чтобы не встать и не поднять трость, зная, что Валентину лучше лишний раз физически не напрягаться.
— Не буду благодарить тебя ни за это, ни за гостеприимство, ни за то, что осеменила мою дочь!
Салфетка вылетела из моей руки и я зло рыкнула. Даже рука Клариссы поверх моей не могла успокоить меня.
— Валентин, вы не имеете права сомневаться в моих чувствах к вашей дочери. Почему вас заботит лишь наш ребенок? Почему вы не можете просто порадоваться за свою дочь и дать ей благословение на счастливую жизнь? Или вы хотели, чтобы она весь остаток вашей жизни бегала от вас как и брат, а потом каялась и бесприкословно вышла бы за первого, кого вы бы указали и рожала ему детей?! — Мой голос понизился, однако тон стал выше.
— Ты должна замолчать!
— Чтобы вы «вправили мозги» моей девушке? — Услышав словосочетание «моя девушка», он хотел брезгливо отмахнуться, но сделал этого, когда увидел, что наша беседа стала понемного раздражать и интересовать посетителей. — Клэри вам не вещь, она заслуживает личного счастья и если ее счастье в том, чтобы она была со мной и нашим ребенком, то я сделаю все для того, чтобы сделать ее счастливой и не обременненой горестями жизни.
— Пап, почему ты так против нас?
— Потому что я знаю вас обеих. — Выдохнул Валентин. — Знаю, что ты слишком доверчива, Кларисса, из-за чего у тебя нередко бывают проблемы. Знаю, что ты, Изабель, слишком распутна и непостоянна, а то, что ты управляешь этим местом и, заметь, я здесь честен, очень успешно, является лишь чудом, в которое я все еще не могу поверить.
Эти слова осели у меня в голове большим снежным комом, однако он стал стремительно таять, когда она у меня нагрелась от мыслей, что с невероятной скоростью вставали на свои места. Какой же я была дурой! Валентин не был против нашего ребенка с Клариссой и наших отношений, он непосредственно был против меня! И я знала почему. Мы с Себастьяном учились на одном курсе, а Валентин преподавал у нас в академии, в тот период, когда я только расталась с Амандой. И тогда был не лучший период в моей жизни и он об этом знал. Знал, и приводил в этот момент как весомый аргумент, не понимая, что между нами это не могло стать огромной проблемой. Я бы никогда в жизни не изменила Клариссе, но дело было даже не в этом…
— Пап, мы истинные, хочешь того или нет, но мы с Изабель вместе. — Будто прочитав мои мысли, ответила Клэри, сжимая мою руку. И я сжала ее ладонь в ответ.
— Истинные?
— Да. Истинные. — Уверенно произнесла я. — И наш ребенок тому подтверждение.
Валентин в шоке откинулся на стул и громко вздохнул. Мы дали ему время прийти в себя и осознать, что наша с Клэри связь нерушима, оставить нас в покое и смириться с мыслью, что мы вместе — было самым лучшим вариантом. И мы не могли ожидать иного ответа. Потому что мы были уверены в своей правоте и боролись за наши чувства, несмотря на чувство вины перед больным, потрепанным жизнью человеком.
— Я даже не заню, что сказать.
— Я, папа, вначале даже слегка подрастроилась, но это так по-секрету. — Даже я не смогла сдержать улыбки. В глазах Валентина я увидела понимание, грусть и толику зависти, ведь ему так и не посчастливилось найти ту или того, с кем бы был он так счастлив как мы.
— Думаю, мне пора. — Валентин встал с места и ухватился за трость, как за спасательную соломинку. — Я пробуду в городе еще три дня. Я не поменяю своего решения, Кларисса. Я не одобряю вас, но и не буду вставлять вам палки в колеса. Однако, если в течении полугода вы не поженитесь, у меня не будет иного выбора, как помешать вам. Думаю, ты меня предельно ясно поняла, Изабель?
Да.
Я поняла это и даже большее…
Комментарий к Ее отец (часть 2: Решение Валентина)
Скоро финал, дамы и господа. Вот новая предновогодняя порция. Следующая глава будет последней, а за ней следует эпилог.
========== Мой выбор ==========
Этот ужин должен был поставить все точки над «I», но почему-то в моей груди темнилось чувство недосказанности, из-за чего я неютно себя чувствовала, даже больше чем из-за того, что наш ужин с таким треском был окончен. И все бы ничего, но чувство облегчения, с коим выдохнула моя избранница, меня миновало, и я чувствовала неприятный осадок, понимая, что так вот оставлять все нельзя, несмотря на то, что мы с уверенностью одержали победу. Которой я не могла полностью насладиться.
И Изабель заметила это. Естественно ее позитивный настрой тут же улетучился, из-за чего я почувствовала себя виноватой. И, в действительности, мы добились чего хотели и теперь были свободны, но меня не покидало чувство недосказанности, из-за чего я не могла полностью насладиться моментом. И как бы там ни было это очень расстроило альфу.
Вечер закончился молчанием и вскоре мы уехали из ресторана, не сказав друг другу ни слова. Дома было точно также. Молчание, затянувшееся между нами, давило на нас обеих, но мы не могли подобрать нужных слов. Изабель не могла понять мой настрой, а я отчаянно не могла отпустить разговор с отцом.
Но вечность это не продолжалось. Изабель позвонил Алек и в срочном порядке сказал приехать ей в ресторан. Случился казус с одним клиентом, который оказался не последним лицом. Он закатил скандал, который не мог решиться без владельца ресторана. Изабель тут же подорвалась и уехала обратно.
Таким образом воля случая дала мне возможность все обдумать. Я долго не могла прийти к тому, что так меня гложило, и, уже лежа в постели, пытаясь забыться в полудреме, все равно копалась в своих мыслях.
Изабель приехала заполночь, и я не могла не почувствовать терпкий запах виски. Я знала почему она позволила себе выпить и была сама виновата в этом. Я была причиной грусти девушки, из-за чего мне становилось еще хуже. Я заснула только к двум ночи, в то время как Изабель, после того как пришла, едва выйдя из душа, свалилась в постель и уснула непробудным сном. Я понимала, что на следующий день ресторану придеться побыть без своего шефа, а мне предстояло объясниться в этом.
Утром, проснувшись, Изабель не оказалось в постели, что заставило меня забеспокоиться. Пошалить нервам не дала аккуратная записка на прикроватном столике с моей стороны, что меня ждал завтрак на кухне, который нужно было лишь подогреть. Однако, куда она именно поехала, я не знала. И именно это не давало мне покоя.
В нашей спальне лежал мой телефон. Я рванула к нему и набрала знакомый до боли номер, стоя в ночной сорочке и слушая мерные и раздражающие гудки:
— Чем могу помочь?
— Алло, пап, это я, Кларисса.
— Клэри? — Голос отца был полон удивления. И я отчасти понимала такую реакцию: не каждый день тебе звонит любимая, забытая богом дочь.