Я рисую себя такой, как обычно: серо-голубые глаза, бордовая футболка, собранные в хвостик каштановые волосы. Никаких идеальных кругов и прямых линий.
К тому же Джейсон вряд ли узнал бы меня на школьной фотографии.
Когда миссис Морхаус пытается вставить мою карточку в один из пустых кармашков разговорника, оказывается, что она чуть больше, чем надо.
— Сейчас подровняю, — говорит она, направляясь к стойке администратора. — Мне нужны ножницы.
Джейсон начинает стучать.
— Простите! — окликаю я миссис Морхаус. — Ему нужна помощь.
Но она даже не оборачивается.
— Вы не поможете?
Боюсь, я не смогу понять Джейсона, но его мать уже разговаривает с администратором. Затаив дыхание, я опускаю взгляд на его палец, указывающий на Спасибо.
— О, — выдыхаю я, — пожалуйста. Миссис Морхаус подравнивает мое слово, чтобы оно подошло к книге Джейсона, и он издает шумное «А-а-а-а!».
Он голосит так громко, что миссис Фрост убавляет звук в своем слуховом аппарате.
Здорово — показывает Джейсон.
Мое имя, с цветным и подробным рисунком, выделяется среди остальных черно-белых и схематичных картинок. Сэндвич. Пицца. Газировка. Пить. Есть. Еще. Хорошо. Приятно. Плохо. Грустно. Радостно. Ужасно. Машина. Хочу. Ехать. Простите. Нет. Да. Может быть. Не знаю. Делать. Рассказывать. Помочь. Ждать. Бейсбол. Книга. Музыка. Гитара. Пианино. Нравится. Пожалуйста. Спасибо. Я тоже. Ладно. Привет. Пока. Мальчик.
Девочка. Мужчина. Женщина. Картинка.
Слово. Здорово. Что? Кто? Почему?
И много чего еще, а в конце — Кэтрин.
Мне ужасно хочется достать эти карточки, чтобы раскрасить машину красным цветом, а смайлик — желтым, а между двумя половинками сэндвича нарисовать толстый слой пурпурного желе. Я хочу извиниться перед Джейсоном за то, что мне стыдно смотреть на него, — я ведь сама терпеть не могу людей, которые стыдятся смотреть на Дэвида. Но как?
— Если хочешь, я могу нарисовать тебе еще что-нибудь, — говорю я. — Только скажи.
— Спасибо, — говорит миссис Морхаус, поправляя сережку. — Но в этом нет необходимости. Эти карточки — часть разговорного курса, по которому мы занимаемся, к нему прилагается целая книга слов. Все, что ему нужно, я могу скопировать оттуда.
Джейсон посылает матери вопросительный взгляд. Да. Еще. Картинки.
Миссис Морхаус вздыхает.
— Ты это серьезно, Кэтрин?
— Конечно.
Я переворачиваю страницы разговорника, просматривая карточки, чтобы не повторить уже существующее слово или предложение. Впрочем, это будет нетрудно, потому что все слова у него скучные. Но из вежливости я спрашиваю его маму, что именно она бы посоветовала мне изобразить.
— Что хочешь. Чтобы он мог говорить с тобой об этом. — Она достает из сумки пачку чистых карточек. — Семь — не слишком много?
— В самый раз.
Взяв карточки, я не знаю, что делать дальше. Пойти сесть на диван? Остаться тут? Джейсон переворачивает страницу своего разговорника, и у меня внутри все сжимается.
— Так, — я смотрю на часы. — Прости, мне…
— Привет, Джейсон!!! — чеканя шаг, в приемную входит его логопед. — Я не помешала? — улыбается она.
Едва я успеваю открыть рот, чтобы сказать «нет», — она уже смотрит мимо.
— Как твои дела?
Хорошо — показывает Джейсон.
— Он сегодня немного чудит, — говорит миссис Морхаус. — По-моему, он слишком поздно лег вчера вечером, смотрел, как играла команда «Ред Сокс». Игра затянулась.
— Да? Ты (показывает на Джейсона) чудишь (корчит рожу)?!
Джейсон вздыхает. Нет.
— Хорошо. Сегодня нас ждет много интересного. — Логопед поворачивается к миссис Морхаус. — Пора подвести некоторые итоги. Идемте со мной, я вам все объясню.
Джейсон склоняет голову в мою сторону, его пальцы украдкой скользят от карточки к карточке. Глупая. Женщина. Логопед.
Я прикрываю рот рукой, чтобы не рассмеяться вслух.
Вслед за Джейсоном я начинаю придумывать ей героические имена: Женщина-логопед! Сказительница сказуемых! Мстительница местоимений! Звезда светских бесед!
— Пока, — бормочу я сквозь пальцы.
До свидания — его пальцы переворачивают страницу и касаются Кэтрин.
Если тебе не хватает собственных слов, позаимствуй чужие
Дома я раскладываю чистые карточки у себя на столе. Я готова рисовать, но выбрать слова оказывается труднее, чем я думала.
Семь белых квадратиков — в каждом столько возможностей! Я оглядываю свою спальню в поисках вдохновения: от клетчатого коврика на полу до календаря с цветами Джорджии О’Киф, который папа купил мне в музее изобразительных искусств, куда мы ездили прошлым летом. Это моя мечта — стать такой художницей, чтобы люди, глядя на мои картины, ахали, как я ахаю первого числа каждого месяца. Страницы календаря я скрепила крошечной прищепкой, так чтобы не жульничать и не смотреть, что дальше, — мне хочется, чтобы каждый месяц каждый новый цветок был для меня сюрпризом.