— Какое тебе нужно?
Идти. Очень. Быстро.
— Бегать?
Он кивает, и я наспех пишу буквы с наклоном вправо, как будто они бегут наперегонки по верхнему краю карточки.
Джейсон показывает. Иногда. Мне. Снится. Я. Могу. Бегать.
— Правда?
Он кивает.
Какое? Чувство. Бегать.
— Чувствуешь силу, — я мучительно пытаюсь подобрать нужные слова, — скорость и, как ни странно, невесомость. Кажется, если как следует разбежаться, можно взлететь. Такое удивительное чувство свободы.
Я поджимаю пальцы ног, представляя себе, как мои кеды шлепают по тротуару.
— Это похоже на то, что ты чувствуешь во сне?
Нет. Он смотрит мимо меня, сжав губы.
Как я могла сделать эти слова по своей прихоти и причинить ему столько боли?
— Хочешь, я прокачу тебя вокруг парковки быстро-быстро? — шучу я. — Это будет вроде пробежки.
Джейсон показывает. Давай.
Улыбка застывает на моем лице.
— Давай?
Конечно. Почему нет?
За окном мужчина в серой рубашке подходит к магазину подарков. Какая-то женщина входит в лавку Эллиота, а из ресторана со смехом выходит семейство. Между рядами припаркованных машин, важно поглядывая по сторонам, расхаживает чайка.
— Потому что там машины, — говорю я, — и туристы, и чайки.
Ты. Можешь. Осторожно!!! Где. Машины.
Джейсон улыбается. Птица. Будет.
Уходить.
— Не думаю…
Скажи. Мама. Я скоро вернусь. Его палец останавливается на слове Пожалуйста.
Я делаю глубокий вдох.
— Миссис Морхаус? Мы с Джейсоном выйдем на парковку. Ненадолго. Чтобы побегать.
Последние слова я произношу совсем тихо.
— Чтобы что?
Она отрывает взгляд от журнала.
— Побегать.
Я берусь за коляску Джейсона и толкаю ее. Коляска катится по ковру легко — легче, чем я ожидала.
— Думаешь, стоит? — спрашивает миссис Морхаус, когда мы проезжаем мимо нее.
Мне не видно, что Джейсон ей отвечает, но она встает, чтобы открыть дверь.
— Будь осторожна, Кэтрин. — Миссис Морхаус провожает меня строгим взглядом.
Когда мы спускаемся по пандусу, я цепляюсь за кресло что есть силы, мои мускулы натягиваются как веревки. Ручки удобные, но я не решаюсь пошевелить даже пальцем — боюсь упустить коляску.
Но вот пандус остался позади, и мы оба вздыхаем с облегчением. Я разворачиваю кресло к стоянке.
— Если почувствуешь опасность, подними руку, чтобы я знала, что нужно остановиться, ладно?
Джейсон кивает. Бегать.
Я разгоняю коляску. Сначала это больше похоже на быструю ходьбу, чем на бег. В асфальте полно трещин — голова и плечи Джейсона трясутся на каждой кочке. Слишком много препятствий: ямки, камни, еще и песок у стены.
Мы останавливаемся около мусорных контейнеров.
— Прости, но здесь очень трясет. Ты уверен?
Бегать. Быстро.
И вот я опять толкаю коляску Джейсона впереди себя. Мы минуем пожарную колонку и огибаем дорожный знак. Краем глаза я слежу за движением машин на стоянке и каждые несколько футов мельком поглядываю на руки Джейсона.
Он их не поднимает, он крепко сжимает свой разговорник. Поэтому после первого разворота я начинаю бежать быстрее. Освобождая нам путь, чайки с криками и бранью взмывают в небо.
Я стараюсь изо всех сил, упираюсь ногами в асфальт, слышу только хлопанье крыльев и собственное дыхание. На нас смотрят люди, но я стараюсь не обращать на них внимания, притворяюсь, что это лишь статуи, мимо которых надо пробежать.
На последнем развороте я замечаю миссис Морхаус. Она стоит у въезда на стоянку, выставив перед собой руку, как регулировщик, который останавливает поток машин.
Мы проносимся мимо почтового ящика, мимо знака «ВЫХОД», мимо миссис Морхаус. Ближе к коляске, быстрее, сильнее, ноги шлепают по асфальту, и вот наконец это чувство — невесомая, почти как полет, быстрота.
— Чувствуешь? — кричу я в затылок Джейсону.
Но если он и отвечает, то только мысленно.
Я добегаю до пандуса и останавливаюсь.
— Ну как тебе?
Обалдеть!
Я упираюсь руками в колени, чтобы отдышаться. А когда выпрямляюсь, вижу, что на нас смотрят не только из окон приемной. На тротуаре замерло целое семейство — глаз не сводят, не выпуская пакеты с покупками из рук.
В окнах некоторых ресторанчиков, что вокруг парковки, я вижу людей, которые перестали есть, чтобы поглазеть на нас. Многие разинули рты.
Джейсон машет им рукой.
Мужчина в окне одного из ресторанов показывает в знак одобрения большой палец, а в приемной все веселятся. Кэрол высоко подняла своего ребенка, чтобы ему тоже было видно.