Джонатан доел обед и расплатился наличными. На выходе из ресторана он остановился у киоска, изучая ассортимент газет. Почти в каждой первая полоса была посвящена Всемирному экономическому форуму. Он купил две швейцарские газеты, а также «Геральд трибьюн» и «Файнэншл таймс», сунул их под мышку и пошел к «мерседесу».
Он повернул в свой ряд и увидел, что прямо на него медленно движется автомобиль с мигалкой. В полицейской машине сидели двое патрульных. Ручным фонарем они освещали номера стоящих на парковке автомобилей. С невозмутимым видом Джонатан подошел к своему «мерседесу» и сел за руль. В следующее мгновение салон наполнился ярким светом. Джонатан ждал, затаив дыхание. Его взгляд упал на газету, лежавшую на сиденье. На снимке на первой странице «Нойе цюрхер цайтунг» мужчина ближневосточной наружности произносил пламенную речь. Подпись гласила, что это иранский министр науки и технологий — Парвез Джин, который в пятницу вечером должен выступить на ВЭФ с докладом о ядерных программах Ирана.
Парвез Джин. Инициалы! Джонатан нашел П.Д.
Салон снова погрузился в темноту. Луч переполз на следующий автомобиль. Интересно, это обычная проверка или ищут именно его?
Он завел двигатель, и «мерседес» тронулся с места.
Джонатан возвращался в горы. Он ехал в Давос.
57
Тобиас Тинджели жил в импозантном особняке в викторианском стиле на улице Цюрихберг неподалеку от гранд-отеля «Долдер». Четырехэтажный дом принадлежал его отцу, а до этого — отцу его отца, и так до 1870 года, когда первый Тобиас Тинджели спонсировал Вильгельма Первого во время войны против Наполеона Третьего.
На протяжении долгих лет между Германией и частным банком сохранялись тесные отношения. Во время Второй мировой войны банк «Тинджели» был прибежищем не только для национал-социалистов, большая часть золота которых проходила через его филиалы, но и для американцев, англичан и русских, чьи разведслужбы находили его наиболее подходящим для своих дел. С тех пор банк довольствовался обслуживанием частных клиентов, но слухи о его сомнительной репутации по-прежнему не угасали.
— Заходи, Маркус, — прогудел Тобиас Тинджели. — Не ожидал.
Фон Даникен улыбнулся. «Конечно не ожидал», — подумал он.
— Привет, Тоби. Как жизнь? Надеюсь, не слишком потревожил тебя?
— Вовсе нет. Да не стой ты там. Дай возьму твое пальто.
Тобиас Тинджели Четвертый, для друзей просто Тоби, относился к новой породе банкиров. Он открыл дверь в линялых джинсах и черной водолазке. Его темная шевелюра пребывала в модном беспорядке. Тоби был на десять лет моложе фон Даникена и больше походил на художника, чем на банкира.
Инспектор протянул ему пальто. Когда он приезжал сюда десять лет назад, здесь было полно прислуги в униформе, готовой принять пальто и поднести коктейль. Интересно, Тинджели вовсе отказался от роскоши или отпустил прислугу в ожидании его визита? Их связывала одна тайная «история». И суетливое оживление Тоби Тинджели подтверждало тот факт, что ему не очень-то хотелось принимать фон Даникена у себя в доме.
— Пошли, Маркус. Не забыл еще, куда идти? — Тинджели провел его в гостиную, где окно от пола до потолка, казалось, поглощало Цюрихское озеро. — Выпьешь? — спросил он, открывая графин.
Фон Даникен отказался.
— Как я успел тебе сказать, дело крайне срочное, — начал он. — И прошу тебя, чтобы все, о чем мы сегодня будем говорить, осталось только между нами. Я знаю, что могу рассчитывать на твое молчание.
Тинджели серьезно кивнул. Они сидели друг против друга в массивных кожаных креслах. Фон Даникен изложил некоторые подробности своего расследования касательно Ламмерса и Блитца: он рассказал об их убийстве, об их связях с террористом Валидом Гассаном и о пластиде, найденном в гараже Блитца. Об угрозе взрыва он не упомянул.
— Мы отследили их финансовые потоки вплоть до компании, учрежденной твоей дочерней фирмой в Лихтенштейне. «Эксельсиор траст».
— Ты хоть представляешь, сколько законов я нарушу, если стану разглашать информацию о моих клиентах?
— Если хочешь, я попрошу Альфонса Марти выписать ордер.
— Забудь о правилах. Все имена по «Эксельсиору» в компетенции юристов. Вот они всё знают. Иди к ним.
— Назови мне их, и я пойду. Насколько я понимаю, у всякой трастовой компании несколько директоров. Их имена должны быть указаны в документации.
Тинджели блеснул ослепительной улыбкой:
— Я бы рад помочь, но, если пойдут слухи, что мы сотрудничаем с правительством, нашему бизнесу конец.