Так описывали этот инцидент журналисты. Между строк Караев явственно видел другую картину: двух заспанных тщедушных азербайджанцев, вынужденных спать в сентябре на улице, чтобы охранять арбузы, ничего не понимающих спросонок; ужас, охвативший их перед двухметровыми пловцами с широченными плечами, требующих среди ночи открыть клетку и продать им арбуз. Особенно хороша была фраза про гнилой арбуз, она напоминала цитату из фильма «Мимино», когда свидетель утверждал, что подсудимый пошел в туалет, по дороге нечаянно стулом зацепил люстру и разбил ее.
В кабинет вошла Маша, стала протирать пыль.
– ПОЛЫ Я закончила, – сказала она, – можете ходить.
– Ничего, если я еще немного посижу? – попросил Караев.
– Конечно, – разрешила девушка, – можете сидеть, а если хотите, можете даже лечь.
И усмехнулась.
«Дерзит», – подумал Караев. Несколько дней назад, когда Маша занималась уборкой, он прилег на диван и мгновенно заснул. Уходя, Маша разбудила его со словами: «Проснитесь, спящий человек беззащитен».
– У вас там шахматы, вы играете? – спросила девушка.
– Очень редко.
– Я тоже давно не играла, – заявила Маша.
– Звучит как предложение, – заметил Караев.
– А вы не хотите? – спросила девушка.
– Мы говорим обиняками.
– А вы предпочитаете прямоту, чтобы все говорилось прямым текстом. Но я же девушка, – в ее голосе не было кокетства, скорее утверждение.
– Неужели? В наше время это большая редкость.
– Я хотела сказать, женщина, дама, а дама только дает понять.
– Хорошо, женщина, – согласился Караев, – иди расставляй фигуры.
– А может, вы это сделаете, а я пока закончу здесь и приму душ?
– Может. Кстати, знаешь, как чукча женился на европейской женщине и на вопрос: «Ну, как тебе жена?» ответил: «Хорошая, только грязная больно, каждый день моется»?
Шутка не возымела успеха.
– Вам воды жалко? – спросила Маша.
– Нет, не жалко, неудачно пошутил, извини. Впредь, когда приходишь ко мне, можешь сразу идти в ванную, – сказал Караев.
– Спасибо, но у нас в общежитии с водой все в порядке. Так мы будем играть в шахматы, или вы боитесь проиграть?
Караев встал и пошел в другую комнату, взял шахматную доску, сел на пол и принялся расставлять фигуры. Шахматы ему кто-то подарил, он не был большим любителем. Последний раз ему довелось играть в армии, двадцать лет назад, играл он тогда довольно сносно, даже владел парой комбинаций, конечно, ему было далеко до Остапа Бендера, с ходу разыгравшего защиту Филидора, но индийскую защиту он тоже знал.
Вскоре появилась Маша с капельками воды на шее и на лбу.
– Я готова, мы будем играть на полу?
– Конечно, – сказал Караев, – садись, на чем стоишь.
У Маши на лице вновь появилась странная усмешка.
– Вы думаете, что, сидя на полу, вам удастся меня обыграть?
– Садись, не дерзи старшим, – миролюбиво произнес Караев.
– Прямо вам слова не скажи, – укоризненно заметила девушка, неуклюже пытаясь сложить ноги по-турецки, – а эту ногу куда сувать? Помогите, пожалуйста, вон как вы ловко сидите.
– Караев протянул руку, взял девушку за лодыжку и поправил ее.
– Какие у тебя длинные ноги, – заметил он.
– Это комплимент? – серьезно спросила Маша.
– Нет, констатация факта.
– А что бы вам не сказать мне комплимент? – в голосе наконец прозвучало кокетство.
– Это не входит в программу.
– В какую программу, сегодняшнего вечера? – спросила девушка.
– В программу наших взаимоотношений, – пояснил Караев.
– Я знаю, что я некрасивая.
– Ты белыми играешь или черными? – спросил Караев.
– Надо разыгрывать, а вы не ответили. – Она взяла с шахматной доски две пешки, спрятала за спиной, затем выставила кулачки.
Караев ткнул в один. Белая.
– Вам ходить, – с вздохом говорит Маша, – везет же.
– Попрошу без зависти, – сказал Караев, делая ход, – длинноногая девушка не может быть некрасивой или, вернее, девушка с длинными ногами уже красива.
– Наконец-то выпросила, я знаю, что я некрасивая, но все равно спасибо.
– Мария, уймись, – попросил Караев.
– А может быть, вы надеетесь выиграть, – насмешливо спросила девушка.
– Не без этого, – признался Караев.
– А вот это напрасно. Я хорошо играю, в нашей семье я была чемпионом.
– Тебе мат, – объявил Караев.
Маша ошеломленно смотрела на доску.
– Это неправда.
– Правда, горькая, но правда.
– Это, как его, как у вас получилось? Это нечестно!
– Будешь отыгрываться? – спросил Караев.
– Конечно, буду, это у вас случайно получилось. Расставили фигуры, начали новую партию.
– На этот раз вам не удастся так быстро у меня выиграть, – решительно сказала Маша.
– Хорошо, – согласился Караев, – я выиграю у тебя медленно.
Партия в самом деле затянулась. Маша комментировала ходы Караева словами типа: а вот это вряд ли у вас получится; даже и не думайте; и вы надеялись, что я этого не замечу; рискованный ход; вам в смелости не откажешь.
Это стало раздражать Караева, и он, сделав очередной ход, встал и отправился в кухню. Маша спросила вслед:
– Вы что, сдаетесь?
Караев не оборачиваясь, бросил:
– Коммунисты не сдаются.
Оставшись одна, девушка поднялась, торопливо подошла к лежащей на кресле сумочке, достала из нее зеркальце, поправила волосы, положила его обратно и так же торопливо вернулась на свое место, неловко уселась, пытаясь скрестить ноги, это ей кое-как удалось.
Появился Караев. В одной руке он держал за горлышко большую бутылку, а в другой маленький поднос, на котором были две рюмки, солонка и нарезанный лимон. Сел и спросил:
– Выпить хочешь?
– Послушайте, а вы случайно не алкоголик? – подозрительно спросила Маша.
– Не дерзи, – сказал Караев.
– А я не дерзю, то есть держу, дерзаю, как правильно? Я интересуюсь. Кроме шуток: по-моему, вы всегда пьете, при мне, во всяком случае.
– Ну, что же делать, – опрометчиво заметил Караев, – если мне, как только я тебя увижу, хочется выпить.
Сказал – и тут же пожалел об этом. Повисла пауза. Маша, державшая короля, поставила его на прежнее место.
– Послушайте, я знаю, что я некрасивая, но это не дает вам право меня оскорблять.
– Вообще-то я не собирался тебя оскорблять, просто неудачная фраза.
Маша посмотрела на него долгим взглядом, затем встала, пошла в прихожую, стала одеваться. Караев ей вслед бросил:
– Это скрытая цитата из Омара Хайяма, он сказал:
Так что каждый слышит то, что ему хочется услышать. Маша в нерешительности остановилась.
– Давай, поворачивай обратно, ты не права, я тебе уже все доказал.
Девушка повесила плащ обратно на вешалку, вернулась.
– Прямо у вас, как у Высоцкого: «Я тебе уже все доказал».
– У нас, как у Караева.
– В самомнении вам не откажешь. А вы даже не встали.
– А ты хотела, чтобы я побежал за тобой, стал уговаривать, да?