Мои руки обняли его голову и плечи, и я склонилась над ним, зарываясь носом в волосы, а коленями сжимая его бока. Я обнимала его всем телом. Меня переполняли эмоции — облегчение, отчаяние, непрекращающийся ужас, и ещё одно чувство. Чувство, которое я никак не могла назвать, и о котором не хотела думать.
Его сильные руки крепко сжимали меня, но в тоже время я чувствовала в нём уязвимость. И это заставило мои руки сжаться ещё крепче — я притянула его ближе.
Я не знаю сколько времени прошло, пока мы держались друг за друга. Затем он ослабил хватку, а я отпустила его волосы и расправилась.
— Я думал они убьют тебя.
Я замерла от его хриплого шёпота, а он продолжал:
— Я думал, что они причинят тебе боль, и убьют тебя, а я так и буду заперт в круге и не смогу тебя защитить. Я думал мне придётся смотреть, как ты умираешь.
Он поднял голову. В его глазах плескались эмоции, которые я никак не могла разгадать.
— Ты спас меня. Ты… ты вскрыл грудь Клода! Как ты думаешь, он умер?
— Это была не смертельная рана. Я порезал его глубоко, но так, чтобы он не умер. Я сделал так, чтобы другие остались и помогли ему.
— Но как ты это сделал? Как ты смог его атаковать после того, как заключил контракт с ним?
Его пальцы на секунду впились мне в бёдра, но тут же расслабились.
— Контракт не сработал, — резко произнёс он. — vīsh не связала меня.
— Но Клод смог засунуть тебя в инферно. Разве это не означает, что контракт сработал?
Он молчал, и по моей спине побежал холодок:
— Зуилас? Почему контракт не сработал?
Он внимательно уставился на меня. Я уже научилась распознавать этот его взгляд: он пытается услышать мои мысли. Те, которыми я не хочу делиться.
— Я связал себя с тобой. Только с тобой, vayanin.
Я забыла, как дышать. От отвёл от меня свой взгляд. Он всё ещё стоял передо мной на коленях, но его руки соскользнули с моих бёдер и впились в колени. Преодолевая стеснение, я медленно встала на колени перед ним. Мои руки робко легли на его плечи, а затем я прижалась к его груди и уткнулась носом ему в шею.
Я падала на него. Опиралась на него. Цеплялась за него. Ни ещё никогда не обнимала его.
Сначала он не двигался, а затем его руки плотно сомкнулись вокруг меня, прижимая так сильно, что я не смогла бы вырваться, даже если бы захотела. Но я не хотела. Наоборот, я прижалась к нему ещё сильнее, потому что впервые за всё это время крошечный голосок в моей голове не пищал от страха, что грозный демон поймал меня в ловушку.
Ни одна часть меня, подчиняющаяся трусливым инстинктам, сейчас не боялась его силы. Потому что я знала, даже в самых темных, вечно сомневающихся уголках моей души, что он никогда не причинит мне вреда.
Из гостиной раздался громкий стук.
Я подпрыгнула, и Зуилас тут же вскочил на ноги, прикрывая меня собой.
— Да, точно, — раздался саркастический смех. — Просто так вышло, что ты подвёз Робин домой. Ага.
В ответ раздался тихий мужской голос, который я не могла услышать из-за шума закрывающейся двери.
— Что ж, спасибо. А теперь можешь валить отсюда, — агрессивный тон Амалии заполнил всю гостиную. — Или ты хочешь, чтобы я позвонила в ОМП и рассказала о том, что какой-то сомнительный тип ошивается вокруг нашей квартиры? А может мне рассказать им парочку других интересных фактов?
Я выскочила в гостиную:
— Амалия!
Она отошла от Эзры, стоящего в дверном проходе.
— Он говорит, что ты сказала ему…
— Да, да, — тихо произнесла я. Из-за моей спины показался Зуилас. — Он спас нас с Зуиласом.
Фыркнув, она бросила сумки на пол. Из одной из них показалась чёрная материя:
— Ладно, только не думай, что тебе удалось нас обдурить. Робин всё рассказала мне о твоём маленьком секрете, — она слегка прищурилась. — Хорошие, законопослушные люди обычно не становятся демонами-магами.
— Я в курсе, — ответил ей Эзра, заходя в квартиру. — Робин, как ты?
— Нормально.
— А Зуилас?
— Он тоже в порядке, — ответила я, взглянув на демона.
— Что произошло? — спросила нас Амалия.
Усевшись на диван, я принялась рассказывать ей, как нас с Зуиласом похитили, как Клод заставил меня передать ему моего демона, как меня чуть не изнасиловали и не убили. Эзра с Амалией внимательно слушали меня — на лбу Амалии от гнева даже вздулась вена.