— Вы можете связаться со своим диспетчером, а он позвонит нашему дис...
— Я тебя видел по телевизору, — произнес патрульный, возвращая Лукасу значок. — Я не буду выписывать тебе штраф, но дам один совет, ладно? Я засек тебя, когда ты ехал со скоростью восемьдесят три мили в час. Если ты будешь ехать отсюда со скоростью пятьдесят пять миль в час вместо восьмидесяти трех, ты доберешься до автострады всего на пару минут позже. Но если ты будешь ехать со скоростью восемьдесят три мили и врежешься в оленя или медведя, тебе каюк. Твое счастье, что ты еще не встретил ни одного. Они сейчас часто выходят на дорогу. Столкнуться с матерой медведицей — это то же самое, что врезаться в кирпичную стену.
— Ты прав. Я просто немного возбужден.
— Ну ты поостынь, — сказал полицейский. — Я передам ребятам по трассе, что ты очень торопишься. Когда доберешься до автострады, постарайся не делать больше ста миль в час, и они не станут тебя останавливать.
— Спасибо.
Лукас направился к своей машине.
— Эй! Дэвенпорт!
Лукас остановился, держась за приоткрытую дверь.
— Что?
— Поймай этого ублюдка.
Мотель представлял собой ветхое одноэтажное здание в виде буквы L, здесь постоянно висела написанная от руки табличка о наличии свободных номеров. Когда Лукас приехал, там уже стояло с полдюжины полицейских машин и четыре фургона с телевидения. Он увидел Дженнифер и чуть дальше Энни Макгаун, обе были с операторами. Лукас втиснул свой «порше» между двумя полицейскими машинами, вылез, запер дверцу и направился к желтой ленточке, которой был перегорожен подъезд к мотелю.
— Лукас!
— А, Дженнифер...
— Ты просто сукин сын, ты опять передал ей информацию.
— Кому?
— Сам знаешь кому. Макгаун.
Дженнифер мотнула головой в ту сторону, где стояла Энни Макгаун.
— Это не я, — солгал Лукас. — Я был у себя в загородном домике на севере.
— Ну, значит, кто-то подкинул ей материал. Она теперь ходит и посмеивается над нами.
— Вот, значит, как делаются дела у вас в новостях?
Он нагнулся и пролез под лентой.
— Позвони мне завтра, посмотрим, может быть, я смогу что-нибудь для тебя узнать.
— Эй, Лукас, ты уже не сердишься? Ну, насчет Смайза?
— Нам с тобой нужно поговорить, — сказал он. — Нам нужно заключить что-то вроде соглашения. Ты свободна завтра вечером?
— Да, конечно.
— Я приглашаю тебя поужинать где-нибудь в тихом месте вдвоем. Мы что-нибудь придумаем.
— Отлично.
Она улыбнулась ему, а он повернулся и увидел Андерсона, стоявшего среди других у комнаты управляющего мотелем.
— Так что здесь? — спросил он, беря Андерсона под руку.
— Пойдем, посмотришь.
Он повел его к входу.
— Кто ее нашел?
— Ночной портье, — ответил Андерсон. — Приходя и уходя, девушка обычно стучала ему в окно. Так вот она постучала, что пришла, но все никак не уходила. Через некоторое время он высунулся и увидел свет из ее двери, так он говорит. Очевидно, убийца не захлопнул дверь, когда уходил. Портье стало любопытно, и он подошел к двери и постучал. Вот так он ее и нашел.
— Он видел убийцу? Этот портье?
— А-а. Говорит, что никого не видел.
— Как его зовут, Винни Шорт?
— Я не знаю его фамилии, — ответил Андерсон. — Но ростом он маленький[4].
Хизер Браун, так же как и остальные жертвы, была привязана, но, в отличие от других ее руки были вытянуты под прямым углом к телу, как будто она была распята. Ручка ножа торчала из груди чуть ниже кромки грудинной кости. Голова была повернута набок, глаза и рот раскрыты. Неприлично белый язык вывалился. На бедрах у нее были узкие длинные шрамы, они выделялись белыми полосами на фоне кварцевого загара.
— Я ее не знаю, — сказал Лукас.
Вошел полицейский из отдела по борьбе с проституцией.
— А ты ее знаешь? — спросил Дэвенпорт.
— Видел ее здесь несколько раз, она уже пару лет промышляет на улице, — ответил тот. — Раньше она стояла на Университетской в Сент-Поле, но ее сутенер на крэке, и она на некоторое время исчезла.
— Ты это про Белого Луиса?
— Да. Видишь шрамы у нее на ногах? Это Луис, его клеймо. Он их лупил вешалкой для пальто. Он говорил, что больше двух раз повторять не приходилось.
— Но он же умер, — заметил Лукас.
— Восемь месяцев назад, слава тебе, Господи. Но вот что я хочу тебе сказать. Его девчонки выделывали всякие штуки. «Золотой дождь», привязывание, садистский секс и так далее. Может быть, этот человек знал ее. Видишь, как она привязана... Трудно привязать так человека, если он сопротивляется.
— А ваши люди не знают, кто сейчас ее «пасет»?
— Нет. Некоторое время ее здесь не было видно, — сказал полицейский.
— Мы уже говорили с ночным портье, но он клянется и божится, что ничего про нее не знает, — сообщил Андерсон. — Сказал, что появилась здесь недели две-три назад. Обычно она заходила к нему, платила за комнату и уходила. Она снимала номер на всю ночь, приводила туда двоих или троих мужчин и стучала в окно, когда приходила и когда уходила. Она сама перестилала постель.
— Сколько она платила за комнату?
— Не знаю, — ответил полицейский, — можно выяснить.
— Обычно платят с каждого клиента. Конечно, если в мотеле знают, чем занимаются их клиенты.
— Ну этот-то знал, — сказал полицейский.