Температура снизилась через минут сорок, а еще через полчаса принесли бульон.
— Неужели ты заставишь меня это есть? — скривился Дима.
— Это единственное целебное средство на все времена, так что не капризничай.
Настя села рядом с ним, полная решимости любым способом реализовать свою идею.
— Неужели ты, такая прогрессивная, веришь в целительные свойства какого-то куриного бульона? — усмехнулся Налевский.
— Есть то, что вечно, — лаконично ответила Настя, зачерпнув ложкой ароматную золотистую жидкость. — Открывай рот.
— Да ты издеваешься! — Воспаленные глаза смотрели на нее с негодованием.
— Открывай рот, Налевский! — Не отступала девушка.
Дима потянулся за ложкой.
— Ну раз ты точно не отстанешь, то ладно, уступлю тебе. Но знай, это только потому, что я болею.
— Не сомневаюсь.
Настя старалась не улыбнуться. Ей понравилось, как он быстро сдался, чувствовать власть, хоть и в такой ситуации, было приятно. Съев бульон, Налевский протянул пустую посуду Насте.
— Теперь я имею права спокойно поболеть?
— Конечно. Я хоть могу поработать.
— Ах да, я же забыл, что ты главный трудоголик страны.
— Раз ты снова начал шутить, то точно не помрешь. — Настя поднялась, забирая поднос с пустой посудой. — Это меня очень успокаивает и настраивает на работу.
— Твое целебное присутствие творит чудеса.
Настя усмехнулась, направляясь к двери.
— Приду навестить тебя вечером, не скучай.
— Останешься у меня на ночь?
Она обернулась у самой двери.
— Температура спала, а бред ты продолжаешь нести.
На бледном лице отразилась улыбка.
— Просто попытал удачу.
— Не растрачивай шансы впустую, Налевский.
Настя открыла дверь и шагнула за порог.
— Это еще одно правило отельеров? — донеслось вслед.
— Да-да, именно оно!
Она рассмеялась, и закрыла за собой дверь.
Остаток дня прошел в делах. Мало того, что приходилось поспешно разбираться с тем, что уже было запланировано, так еще и Диана подбросила работы, сообщив, что нашла молодоженов для свадьбы в отеле. Теперь Насте предстояло организовать мероприятие в течение двух недель, и она совсем не понимала, как это сделает, учитывая текущие трудности. Оставалось надеяться на Налевского, ведь он же должен ей помочь, когда выздоровеет, не все же должно быть на ней, в конце концов.
Когда солнце опустилось за горизонт и окружающий мир погрузился в густые сумерки, Настя поднялась в номер к Диме.
— Я вернулась, — весело сообщила она, открывая дверь.
— Я думал ты уже никогда не придешь, — страдальческим голосом отозвался он, приподняв голову с подушки.
В свете ночника его глаза лихорадочно блестели.
— И оставить возможность отомстить тебе, пока ты так беспомощен? Не дождешься, Налевский.
Он никак не отреагировал на ее шутку, а лишь глубже завернулся в одеяло. Настя подошла к нему и приложила руку ко лбу.
— Боже мой, да ты огненный! Снова температура.
— Мне так хреново, что лучше умереть.
Настя протянула Диме градусник.
— Быстрее я помру от твоего нытья, — вздохнула она.
Градусник нашел место под мышкой больного, а Настя придвинула кресло ближе к кровати и села в него.
— Спасибо, что не бросаешь меня, — пробормотал Дима, рассматривая ее воспаленными глазами.
— Хватит ныть, ну правда! — Настя начинала злиться. — Ты всего лишь простудился. Пара дней и поправишься.
Он едва заметно кивнул, прикрывая глаза.
— Но ты ведь не оставишь меня одного? Нет ничего хуже лежать, как бревно в полной тишине.
Градусник запищал частым коротким сигналом. Дима медленно протянул его Насте. Глянув на узенький экранчик, она вздохнула: 39,3.
— Теперь уж не оставлю, — проговорила девушка, убирая градусник в пенал. Видимо сегодня она рано спать не ляжет, а если и завтра будет такая высокая температура, придется вызвать врача.
Дима выпил протянутую Настей таблетку и снова завернулся в одеяло.
— Я рад, что ты больше на меня не злишься, — проговорил он, смотря на нее.
— Это только потому, что ты болеешь.
— Я и заболел именно из-за этого… из-за того, что ты злилась на меня.
— Да уж конечно, — усмехнулась Настя. — Ты заболел, потому что полез в ледяную воду.
Дима улыбнулся, но не стал возражать. Он продолжал смотреть на нее, а Настя в свою очередь рассматривала его. Ей казалось, что лицо Налевского похудело и стало еще бледнее за те полдня, что она его не видела, а под глазами залегли тени.
— У тебя болит что-нибудь? — спросила девушка.
— Только душа.
Она закатила глаза. Ну что же это такое! Вот только хотелось его пожалеть, позаботиться, а он снова издевается.
— Знаешь, я сейчас очень хотела бы пойти в свой номер, принять душ и лечь в кровать, но вместо этого нянчусь с великовозрастным ребенком, который издевается, вместо того, чтобы быть хоть чуточку благодарным! — отчитала его Настя.
— Прости, несу всякий бред. Это из-за болезни. — Дима повернулся на спину и закрыл глаза. — Иди отдыхай, конечно. Таблетку я выпил, скоро станет легче.
Настя поднялась. Ей и правда хотелось в душ и переодеться, а еще она с утра ничего не ела и сейчас пустой желудок давал о себе знать тихим урчанием.
— Если почувствуешь себя хуже, позвони мне, хорошо? — дала она напутствие.
Дима не ответил. Настя неуверенно направилась к двери.
— Я могу переодеться и вернуться, — сказала она, обернувшись на пороге.
Он повернул голову в ее сторону и приоткрыл глаза.
— Если вернешься в красивом белье, это определенно будет целебнее всяких таблеток и бульонов.
Настя сурово сжала губы.
— Скорейшего выздоровления, господин Налевский.
Ну вот как он умел так все портить? Всегда причем! Она ведь искренне переживает за него, пытается помочь.
Настя приняла душ, переоделась в более простую одежду и спустилась в столовую, в робкой надежде найти хотя бы колбасу и хлеб, чтобы сделать бутерброды. Но ей повезло даже больше, чем она могла себе представить. Работники кухни видимо заметили, что она не пришла на обед и побеспокоились оставить ей ужин. Настя пообещала себе завтра поблагодарить их, и села есть.
В столовой было пусто, впрочем, как и всегда со дня ее приезда сюда, но сегодня эта пустота почему-то ощущалась по особенному. Она не была для Насти чужой. Впервые за эти дни девушка поймала себя на этом осознании. Отель стал нее родным, будто собственное детище, проект, который она создавала с нуля сама. И, несмотря на то, что девушка злилась на Налевского даже сейчас, она была ему благодарна, что он отступил в сторону, дав ей прочувствовать эту атмосферу.
Сзади послышались шаги. Настя обернулась и увидела Риту.
— Как Дима? — спросила дизайнер.
— Все еще температура, — коротко ответила Настя, поднимаясь из-за стола и собирая за собой пустую посуду.
— Переживаю о нем с утра, — вдохнула Рита, усаживаясь на свободный стул. — Ну где же его так угораздило заболеть?
— Где-то, — пожала плечами Настя.
Отчего-то ей не хотелось вдаваться ни в какие подробности. Она отнесла посуду в кухню и поставила в посудомоечную машину.
— Может быть навестить его? — спросила Рита, когда Настя вернулась к столику. — Может Диме что-то нужно?
— Он выпил таблетку от температуры и сейчас наверняка уже спит, — ответ получился резковатый, но она ничего не могла с собой поделать, Маргарита снова стала ее нервировать. — Не нужно беспокоить больного человека.
— Ну да, ты права. Да и поздно уже, лучше завтра. Да?
Рита смотрела на нее так, словно ждала одобрения.
— Да, — Настя растянула губы в фальшивой улыбке.
Она и сама не понимала, почему ее раздражают вопросы дизайнера. Ну беспокоилась она за Диму, в этом же нет ничего такого. Он ее начальник, может, она хочет скорее показать ему проект.
— Рита, я пошла спать, очень устала сегодня. До завтра. Возможно Диме будет лучше и мы сможем посмотреть проект.