— Сума сойти! Откуда у меня в Мюнхене такая известность? — я и вправду удивился.
— Не удивляйтесь — снисходительно пояснила она — Мюнхен сродни деревне. Все все знают, и уже о вас судачат.
— С чего такой интерес?!
— Благодаря вам Карл жив, а я свободна. Если вы не поняли я — Катарина Уфельхайм.
— Очень приятно, фроляйн Уфельхайм. Мой немецкий оставляет желать лучшего, поэтому, если не возражаете, оставим английский.
— Как угодно, мистер Грин — лифт остановился, двери распахнулись, и мы вышли в холл пентхауса — называйте меня Кэт. Фроляйн — очень официально.
Навстречу нам вышел Карл.
— Познакомились? Отлично! Катарина, я созваниваюсь с нотариусом? Грин, ты знаешь, где выпивка. Катарина хочет попробовать твое махито.
Мы пошли в гостиную. Карл занимает верхний этаж пятиэтажного дома. Большая, теплая квартира, огромная гостиная, и еще несколько комнат. Приходящая прислуга и повар.
— Откуда вы знаете про махито, Кэт?
— Карл мне по телефону про вас все уши прожужжал. Я жду подробностей его спасения. Так приятно знать, что Хофман был бессилен.
— Я вас разочарую. Карла никто не спасал. Разве что, когда мы вышли из джунглей, то наткнулись на людей. Крестьяне, обрадовались мы. Еда! увидели нас крестьяне. Там голодно, Катарина. Но, с нами был парень, американец. Он знает местные диалекты, и объяснил им, что Карл невкусный.
Говоря все это, я смешал махито, и протянул ей запотевший бокал. Она поблагодарила небрежным кивком:
— То есть, правду, вы мне не расскажете — констатировала она пригубив, и подняла бровь — а неплохо! Карл не выдумывал, мистер Грин.
— Называйте меня Питер, Кэт.
Снова появился Хофман, с бумагами:
— Нотариус все подготовит через неделю, Кэт. Подпиши вот это. Я отправлю ему курьером.
Пока она, на журнальном столике, подписывала какие-то документы, Карл мне объяснил, что расторжение помоловки — это не хухры-мухры. А целое мероприятие. И не вздумай уезжать из Мюнхена, Грин. Да и куда тебе ехать?
— Ну не скажи, Карл, — я налил себе виноградной — я решил отправиться в Испанию.
— В Испанию?! — удивились и он и она.
— А что вас удивляет? Построю курорт, на Коста-Дорада. Это к югу от Барселоны, в Каталонии. Все как положено. Дороги, с пяток отелей. Да и англичан с их Коста-Бравой умою. Может построю парк аттракционов как в Лос-Анджелесе.
— Но там же Франко! — Карл тоже налил себе, только коньяк, и уселся напротив.
— А что такого? Фашизм, фаланги, все как ты любишь, Карл. Подтянем американскую мафию. Наш Карл, Катарина, большой друг американских мафиозо. Думаю, согласится ради такого дела слетать к дону Гамбино.
— Ну не знаю — ответила она — пока что, завтра вечером мы идем на «Фауста». Дирижирует фон Кароян.
— Зачем? — не понял я.
— Грин — Карл пригубил — общество должно увидеть, что разрыв помоловки, вовсе не означает разрыв отношений Фликов и Хофманов.
— А при чем здесь я? Да и Вагнера я не очень…
— Вы будете моим кавалером, Питер — объяснила Катарина — Карл теперь в этом качестве никого не отпугнет.
— А, тогда конечно. Пугало из меня выйдет прекрасное! Очень тонкий комплимент, Кэт.
Так дальше и пошло. Мы вели интенсивную светскую жизнь. Мысль построить в Испании Парк Развлечений мне все больше нравилась. Что вы понимаете, говорил я Карлу и Кэт на их скептические ухмылки. Это ведь, если не вспоминать о корриде! И вообще, в Испании сейчас куча всякого народу тусуется. Дали и прочие Пикассо.
Вдобавок, историю с Кельнской революционной ячейкой, мы с Карлом не сбрасывали со счетов. Хофман-младший мне честно рассказал, что переговорил с Хубертом Шрюбберсом, главой Федеральной Службы по охране Конституции. Заодно, хорошим приятелем папаши Карла. Оказывается, и такая контора есть в ФРГ. Однако там сказали, что без прямых улик никто не почешется. Но, обещали наблюдать.
А еще мы с Карлом, ко всему, встретили на Мариенплатц Виктора Луи. Я почти уверен, что он искал с нами встречи. Но выглядело все, очень случайно. Мы с ним столкнулись в толпе.
Сердечно поздоровавшись, отправились в «Opatija am alten Peter». Уже то, что мы все, после Парижа, стали избегать пивных, заслуживало обсуждения.
В процессе обычного трепа, я завил этому Луи:
— ВиктОр! Я, как всякий американец — параноик. И считаю вас русским шпионом. Правда, выше среднего. Вы не крадетесь к сейфам с фотоаппаратом. Вы не занимаетесь шантажом. Вы отслеживаете тенденции, и ищете контакты. Зачем мы вам?
— Узнать, кто такой Карл Хофман, не представляет никакого труда, Питер — засмеялся Луи — это про вас ничего, кроме телепродюсерства неизвестно. Но и этого достаточно, чтобы любой шпион сделал стойку. Добавлю только, что обещание построить фабрику по производству колготок, дошло даже до высшего руководства СССР. И меня попросили выяснить серьезность этого заявления.