Я не заметил особого упрямства у ишака, что безропотно тащил меня на себе в гору по грязи. Под палящими лучами солнца, между деревьями стоял пар, и все прямо на глазах сохло.
Въехав на главную деревенскую площадь, я увидел привычный рынок, что устраивали селяне, торгуя самым необходимым, и продуктами. И жандарма Бруно Лансенса, что, видимо наблюдал за порядком. Естественно, он тоже меня увидел. Верхом на осле:
— Мистер, Грин! — он холодно официален. Ну не виноват я, что эта вертихвостка с ним не любезна!
— Привет, мсье Лансенс. — я слез с осла. Потому что все ж натер седлом задницу.
— И как это понимать? — докапывается что ли?
— Американская кавалерия входит во Францию, мсье.
Тут осел Иммануил, выпустил, словно скрытое орудие, член и поссал на землю, устроив приличную лужу. Жандарм на меня с интересом уставился:
— Вполне можно трактовать как нарушение общественного порядка, мистер Грин.
— Послушайте, жандарм. Вам придется доказать, что я подал ослу тайный знак это сделать.
Пока мы с ним препирались, был слышан автомобиль, что ехал в гору, то есть на площадь. А потом этот авто остановился у меня за спиной. По изменившемуся взгляду полицейского, я понял, что это стоит увидеть, и обернулся.
На площадь въехал роскошный красный кабриолет Мерседес 190SL, который, кажется, еще даже не продается. С немецкими номерами, и Катариной Уфельхайм, что вылезла из за руля. Уловив поначалу, лишь что под сердце стукнуло привычным восхищением, разглядел. На Кэт, какие-то ботночки, серые фланелевые брюки, синий свитер, и сама она растрепаная. Ясное дело, неброский специальный наряд для поездок в красном кабриолете по Провансу. Потому что, если по Ломбардии, то конечно же другой наряд!
— Значит — сказал я — сбежала из Мюнхена, Кэт?
— Ты первый начал — насупилась она, потом перевела взгляд на Лансенса — мсье, он очень провинился, или если я вас попрошу, вы сможете его отпустить?
Я тоже обернулся:
— Бруно, не в службу а в дружбу — я сунул ему в руку поводья ослиной уздечки — попроси кого-нибудь отвести его к Лакому. Мне нужно срочно переговорить с мадемуазель Уфельхайм.
Потом взял ее за руку, посадил на пассажирское место, сел за руль, и мы уехали.
Глава 38
Как у большинства девушек, у Кэт наверняка был план. Думаю, предполагалось объяснение, с робкими поцелуями, переходящими во все более жаркие объятия.
Я был груб, хотя хотел быть нежным. Она била меня кулачками в грудь и смеялась. Мы не могли остановился и оторваться друг от друга даже под утро. Скорее всего, пару дней так бы и провели в постели, и уж точно, не выходя из дома.
Так и воспаряли бы над Провансом, но — деревенский быт. Утром пришел сосед. Питер, сейчас привезут мазут, пойдем. Объяснил Кэт что это мсье Лакон, что за скромные деньги, помогает справляться с домом. Ты поспи, я скоро вернусь.
Пока цистерна опорожнялась в котельную, пока то, пока се. Вернувшись, я ее в постели не застал. Нашел на террасе, где она кормила осла морковкой, чесала живот предателю ДоДо, и вела светскую беседу с Мишелем.
— Осторожнее Кэт. Этот пес любит только мясную лавку в деревне. Его симпатия к тебе это дурной знак. Меня вот, он облаивает издалека.
Лакон попросил не порочить его животных. Они сразу отличают хорошего человека, от подозрительных типов. В ответ хороший человек Катарина поинтересовалась у него, плавал ли ишак уже в бассейне? Всегда хотелось посмотреть, как плавают ослы.
В отличие от меня, покинувшего Мюнхен в спешке, Кэт свой отъезд тщательно спланировала. Пока я возился с мазутом, она перетащила свои вещи в дом, и предстала перед соседом в специальном наряде для почесывания пуза у собак в недрах Прованса. Это врожденное женское умение точно вписываться в окружающую обстановку…
Мишель увел свою живность от греха, да и работы много, Питер. Но к вечеру я буду, привезут бензин с керосином. А я повел свою девушку на кухню. Делать омлет с трюфелями.
Прожив в Провансе всего две недели, я успел нахвататься плохого. Поэтому на каменном столе, на террасе, спустя совсем немного стоял легкий завтрак. Листья салата с нарезанными помидорами и провансальской заправкой. Тушеные в оливковом масле сладкие перцы. Тапинада и сыры, само собой. Подсохшие, и от того еще более вкусные позавчерашние багеты. И, в довершении, толстый омлет, с кусочками трюфеля. Их высочество, сделав ироничную бровь, думала изобразить птичку. Но уже спустя несколько минут макала руками багет в заправку, и вытирала им тарелку.