— Как младший садовник, может на вас злится, фройлен Уффельхайм?
Долго целоваться не вышло, потому что дог Куниберт считает что единственный, с кем нужно здесь целоваться, это он, Куниберт, а все остальное глупости. С учетом того, что он запросто кладет лапы Кэт на плечи, и облизывает лицо, мы решили, что потерпим до дома.
Кэт взяла меня за руку, и сказала:
— Давай договоримся, Ши. Давай не злится друг на друга, из условностей и светских сложностей?
— Пхе… Ты, моя хорошая, главное меня не брось, из-за всей этой ерунды. А там, уедем на Тортолу, купим бар, и будешь танцевать за стойкой. Какие уж там условности?
— Мне Карл рассказал про книжный магазин в Авиньоне. Так и знай, не бывать этому!
— Давно хотел спросить. Ты не знаешь, в фамильном склепе семейства Хофманов еще много места? Карлу там будет удобно вкушать вечный покой?
— Перестань, Ши. Я просто не понимаю, как так вышло, что тебя до сих пор не окрутила какая-нибудь пигалица?
— Я, Кэт, еще больше не понимаю, как это можно меня не любить. Это же насколько надо ничего, ни в чем, и ни в ком, не понимать?! Впрочем, чего их жалеть?! Наверняка сами виноваты. Можно было развивать художественный вкус, ум, слух и всякие там тактильные щупальца, чтоб хотя бы надеяться, однажды осязать всю мою прекрасность.
— Ни за что! Так и знай, Грин, ничьих щупалец!
— Может, хотя бы тентакли?
Нет, в присутствии собаки нечего даже и думать целоваться. А потом Кэт стукнула меня кулачком в грудь, и сказала, что совсем забыла.
Звонили с пограничного пункта в местечке Концен. Это на границе с Бельгией. Интересовались, правда ли, что герр Оттам перегоняет Мерседес по просьбе фройлен Уффельхайм? А потом позвонил злющий Джо, и сказал что Германия ему теперь должна ровно один пограничный пункт вместе с персоналом. Потому что пограничники хотели ему не поверить!
Мы шли по лесу, смеялись, и обсуждали, как бы мы прятали Джо от полиции. Лучше всего ему подошел бы образ глухонемой разбитой параличом фрау. Его бы возили в коляске… Нет, Кэт. Только нарядный гроб…
Поезд Мюнхен-Бонн, сейчас идет шесть часов. Я даже поспал. Вокзал Бонна — мрачноватое краснокирпичное здание, которое я даже током не осмотрел. Меня встречали Карл и Джо. И разу же повезли завтракать.
Официальный прием в десять тридцать утра, в Старой Ратуше. С приветственным словом выступит Адэнауэр. Ответное слово у Косыгина. В советской делегации еще один высокопоставленный функционер. Подгорный. Зам главы делегации. Он будет вести переговоры с мидовцами. А с промышленниками будет общаться Косыгин. Но сегодня, в основном, чисто политические разговоры.
Твоя, Грин, идея, с нефтезаводом и нефтехимией, всем очень нравится. Предлагаю на вечернем коктейле что специально для того и устраивается, все это донести до Косыгина. А завтра уже поговорить подробнее. Да! Вечером в Штутгарт едут советские специалисты, во главе с профессором Чудаковым. Он, вроде бы, возглавляет какой-то институт в Москве. Будут смотреть само производство.
Я честно сказал Карлу, что очень впечатлен. За месяц все подготовить — это очень круто. Тот поделился, что работал в паре со вторым секретарем Русского Посольства, и МИДовцами.
— Я бы хотел, чтобы ты, Карл, обсудил с отцом еще вот какую идею.
И я рассказал им, что воспользовавшись случаем, можно попробовать еще больше расширить сотрудничество ФРГ-СССР. И объяснил, что я имею ввиду…
Канцлер ФРГ Конрад Аденауэр уже старик. Но выглядит очень представительно. Особенно в зале приемов Старой Ратуши. Он подошел к микрофону и сказал:
— Уважаемые дамы и господа! Наши дорогие гости…
Глава 41
Дипломатические переговоры- это скучно. Сидят люди за столом, и разговаривают. Но это если не знать деталей.
Аденауэр, во вступительной речи, сорвал аплодисменты, завуалированным про расширять и углублять. Ответное слово Косыгина вызвало овацию намеками, про вы все получите, если не станете строить козни.
Состав советской делегации мне раздеталил сотрудник советского посольства, с которым меня познакомил Карл.
Приехав с парнями к Ратуше после завтрака, мы оказались в толпе самых богатых людей ФРГ, политиков верхнего уровня, и столкнулись с Джейкобом Биготом, главой отделения Королевского Банка Шотландии на острове Тортола.
— Джейкоб! Я чувствую себя героем вестерна. Когда хороший парень неожиданно сталкивается со злодеем!
— Мне жаль Грин. Но злодей в вестернах, обычно, умный красавчик, совершенно не похожий на тебя.
— Вот, знаешь, Бигот… Вернуть бы нашу первую встречу!